Другая Я

Я, разумеется, не могу не понимать, в каком неприглядном свете намерено выставлены эти слова. Но, на самом деле, к финансовой стороне вопроса моё заявление не имеет абсолютно никакого отношения.

Я действительно дорого заплатил. Очень дорого.

Я всё ещё помню, как волком смотрел на всех, когда она исчезла из моей жизни.

Я помню тот период, когда я как от огня шарахался от жгучих брюнеток. Потому что во всех видел её, но это была лишь моя шальная фантазия.

Я помню, как внезапно перестал вести с Бергманом любые дела. Даже те, которые сулили мне немалую выгоду.

Я помню, каким ничтожеством считал себя, потому что она попросту предпочла мне того, кто заплатил больше. Заплатил за её улыбку. Заплатил за её тело. За её нежность. За её руки, бесконечно ласкающие обрюзгший живот. За её губы на чужом члене. Это горячая, непримиримая правда невыносимо яростно выжигала глубокую дыру где-то в области груди. Мне ничего не оставалось делать, как начать впахивать ещё больше. Чтобы в будущем, если вдруг она когда-то услышит обо мне вновь, горько пожалела, что допустила ошибку и не осталась со мной.

Со временем нытьё в груди притупилось, и даже стало легче дышать. И всё вроде бы встало на свои места. Я жил в мире, который ждал меня с распростёртыми объятиями. Новые знакомства, проекты, вложения, развлечения, женщины… Я всегда шёл вверх с высоко поднятой головой, не переступая через свои принципы. Моя постель всегда гостеприимно встречала роковых красоток, которые неизменно пытались подсадить меня на крючок семейной жизни. Но это стало моим лечением. Моя больная, ненормальная одержимость недостойной женщиной растворилась. Или просто отошла на второй план. Я был уверен, что со мной подобного больше никогда не произойдёт. И продолжал смело прожигать жизнь, размеренно воплощая свои задумки и проекты. Продолжал…

Пока однажды младший Гордеев не узнал о нелицеприятном факте моего появления на свет. Пока законный наследник загибающейся компьютерной империи, не выдержавшей злой конкуренции, не решил протянуть мне братскую ладонь в знак принятия в «семью». И пока он лично не позвонил мне с приглашением на «особенное» мероприятие. Просто потому что ему это было выгодно.

И когда я по глупости его принял, то сделал огромный, абсолютно неуместный шаг назад. Шаг, длиною в пять лет. И вновь столкнулся со своим наваждением, когда даже запах её кожи дурманит меня неслабо, а яркость взгляда очаровывает, когда хочется свернуть шею любому, кто просто голову повернёт в её сторону. Когда её близость к херам разрывает мои шаблоны о том, что в любой ситуации я смогу держать себя в руках. Хочется выжечь на ней клеймо, как на племенной кобыле, с надписью МОЯ. Вот только она теперь… другая. Новая Мия. Взрослая. Опытная. Успешная. Утончённая. Но и я теперь другой. И хрен кому я сейчас позволю к ней прикоснуться. Даже её собственному жениху. Даже, если никаких серьёзных намерений по отношению к ней я и близко позволить себе не смогу.

На совещании я смотрел на неё, такую прекрасную молодую женщину, самодостаточную, уверенную, красивую… А видел всё ту же чувственную, отзывчивую, наивную девочку, которая смело стянула с меня презерватив и, специально пряча искристый взгляд, наигранно-равнодушным тоном поинтересовалась:

– Сейчас поедешь?

Словно ей было абсолютно всё равно, и это не она минуту тому назад исступлённо, громким шёпотом выкрикивала моё имя, чувствовала мои неистовые, яростные точки внутри себя… Я сам не понял, как влип во всё это романтическое дерьмо.

Наверное, именно в то мгновение я задумался, что в глубине её глаз я согласен плескаться ещё ооочень долго. Она, словно раскалённым металлом, этой фразой неосознанно смогла выжечь своё имя на моём сердце. Вот только я слишком поздно это понял.

А потом она выбрала не меня. Так просто. Вычеркнув меня из своей жизни.

Она ушла. А я не стал догонять.

И, да. Я ничего не забыл. Ничего…

Но и она тоже ничего не забыла. Я это вижу в затягивающей меня синей глубине. Возможно, та горечь и та печаль, которые периодически плещутся на неосязаемом дне, лишь плод моей бурной фантазии, но вряд ли я ошибаюсь. Я намерен это проверить. Зачем? Сам не знаю. Но мне это до безумия нужно.

Возможно, потому что с разрушительной яростью до сих пор вспоминаю собственные метания, когда я понял, что она уехала к Бергману. К Бергману! Этому любителю молоденьких… Для меня было просто уму не постижимо. Как она могла под него лечь? Да ещё и после меня. Судя по всему, ей было без разницы, чьи прикосновения терпеть и перед кем притворяться.

И если на сегодняшний день это осталось неизменным, потерпит ещё. Потому что я просто обязан напиться из этого сосуда. А потом, уже использованным и опустошённым, я оставлю его за границами своей жизни.

Потому что когда-нибудь я ведь должен суметь до конца отмыться от всего этого!

Звонит телефон. Я, как сумасшедший, несусь к нему и вижу входящий от Ирины. Разочарованно поджимаю губы и раздумываю. Какого чёрта она мне звонит? Может, что-то случилось?

Нажимаю на кнопку приёма вызова и коротко отвечаю:

– Да.