Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола [= Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола]

Затем, утверждение традиционной истории, что английская «Московская компания», получив от царя право беспошлинной торговли, добилась фактической монополии на русскую внешнюю торговлю, есть обман. Государство всё равно держало эту монополию, англичане были просто зарубежными контрагентами русского правительства.

Неверно и то, что англичане торговали «беспошлинно». Они таки платили пошлину, но вперёд, поэтому и сложилось впечатление, что государство упускало свою долю.

И уж совсем выпадает из поля зрения историков, что через эту английскую «монополию» в нашу страну потекли деньги. Деньги! Своего серебра и меди у России не было в должном количестве. Со времён Орды, когда перешли от натурального налога к денежному, возникла эта проблема. Налоги были маленькие, но затем и в товарном обороте перешли от бартера, натурального обмена, к денежному, тем самым стимулировав торговлю и производство, — и сразу выяснилось, что общего эквивалента — денег, мало. Нехватка наличности ВСЕГДА была проблемой России.

И вот, англичане ввозят серебро, чтобы покупать наши товары. Пусть в небольших количествах, но всё же… Напомним, даже при Петре нашим заграничным послам давали жалование на всё посольство мехами. Получил товар, и крутись: продавай, меняй, в общем, выживай за границей на заграничные же деньги, а наше серебро не трать. Даже при Екатерине II денежной наличности было в сто раз меньше потребного. Был такой случай: наши офицеры, будучи за границей, закупили для войсковой части местное продовольствие у местных же немцев. Императрица была в гневе: как посмели оставить русские деньги иностранцам? И дело не в желании поддержать «отечественного производителя», а в том, что сохранение своей наличности было задачей номер один. Что уж говорить о временах Иоанна IV.

Русские копейки при нём были такие маленькие, как чешуйки; их во рту держали при расчётах, чтобы не выронить. Называли «блоха». Изготавливая денежки, рубли на сто частей рубили. Даже в XVII веке европейские серебряные талеры перепечатывали на ефимки; было запрещено торговать серебром иначе, как через госконтору.

1557. — Со Швецией заключён мир на сорок лет (не удержался и четырёх лет). Приезд в Москву кабардинского посольства. Оформление вассальных отношений Кабарды с Россией. Голод по всей земле.

Сельскохозяйственные кризисы постоянно сотрясали страну. Особенно сильно хозяйство упало в XVI веке, вследствие быстрого отлива крестьянского населения на вновь колонизированные юго-восточные окраины. Дворяне были закреплены за землёй, с которой получали своё содержание, но крестьяне — нет, и они, естественно, уходили в места с большей продуктивностью угодий. Причём, при существовавшей «договорной» системе взаимоотношений между крестьянами и землевладельцем, по которой община платила за каждого ушедшего, было выгодно уходить всей общиной.

Всё это показывает нам, сколь хрупка была организация жизни в северо-восточной части Европы. Без государства здесь вообще не было бы никакого общественного развития. А государству были нужны служащие, а служащих надо было содержать, но земля при оттоке работников не давала прежнего обеспечения князьям, как и другим землевладельцам. Не получая средств, вотчинники в массе своей начали обращать земли в меновую ценность, в большом количестве продавали и закладывали свои земли в монастыри, а владевшие землёй на основании службы просто нищали.

Денежное обеднение князей явствует из многих грамот XVI века. Так, сохранилось любопытное завещание богатого капиталиста Протопопова (1532 год, незадолго до воцарения Иоанна), дававшего деньги в ссуду; как видно из документа, в числе его должников было много родовитых князей. Представитель одного из знатнейших владетельных княжеских родов, князь И. Д. Пенков, должен был этому заимодавцу 120 рублей (по тем временам — громадные деньги); другой родовитый князь И. М. Воротынский задолжал ему 20 рублей, князья Кубенский, Вислый и другие от 180 до 7 рублей.

В 1547 году Иоанн IV сосватал дочь известного воеводы, князя А. Б. Горбатова за князя И. Ф. Мстиславского, и в письме матери невесты писал: «да сказывал нам брат твой Фома, что князь Александр (Горбатов), идучи на нашу службу, заложил платье твоё всё, и мы было велели платье твоё выкупить, а брат твой Фома не ведает, у кого князь Александр то платье заложил; и мы тебя пожаловали, послали тебе от себя платье, в чём тебе ехати; и даст Бог приедешь к Москве и скажешь, у кого платье твоё заложено, и мы велим выкупити».