Другая история принцессы

– Корн, здесь ты будешь полезнее. Кто защитит людей, если не ты? Тем более я хотела тебя кое о чем просить… – Она запнулась.

– О чем же?

– Ярвин, его люди, а вместе с ними и несколько человек из ближайших деревень остались в Замке-на-скале. А Дайра стоит под стенами. Пока у них мир, но я боюсь, скоро начнется осада. Людям в замке будет тяжело.

– Я думал, король одобряет варвара.

– И да, и нет… Это сложно. Просто пообещай, что поможешь. Ты знаешь, как пробраться туда незамеченным.

– А как же ты?

Корн тоже сжал ее руку, гораздо крепче, чем обычно. Сейчас на его лице четко виделись все морщинки. Будто он за миг постарел.

– А я уеду из этих земель. Отправлюсь туда, где нет короля.

Почему-то только сейчас она поняла, что уходит из ставшего родным Хилбора. Хотя она всего-то незаконная дочь и не имела права считать эту землю своей. Но как-то незаметно все – от бурной реки до камней под ногами – начало принадлежать ей.

Эйслинг отпустила руку Корна и посмотрела на сундук с золотом.

«Это свобода, помни…» Боже, она столько всего помнила! Ветер, который путал ее волосы, когда она скакала по склонам Хилбора. Запах нарциссов, который накрывал все кругом по весне. Холод стен Замка-на-скале и тепло солнца, которое заглядывало в спальню… А еще помнила нежные руки и быструю улыбку Ярвина, когда тот не поверил, что Эйслинг отправилась к дракону сама.

– Черт. – Она тяжело вздохнула. – Корн, попроси кого-нибудь догнать Гундрига.

Глава 16

Внизу что-то происходило. Королевские воины плотно обступили шатры короля, будто готовились к атаке. Но в то же время вокруг бегали слуги. Они тащили подносы с едой, кубки с выпивкой, воду в ведрах, угли и белые ткани. Если таким способом Дайра устраивает себе купальню, то зачем ему два ряда гвардейцев?

«Боится, что нападут, пока он голышом?» – Ярвин даже улыбнулся, представляя такую жуть: ярган Северного острова в шкуре колет мечом в купальне голого короля.

Боги засмеют.

Но все же там что-то намечалось. Со стены у ворот хорошо просматривался вражеский лагерь, несмотря на сумерки. Вдалеке под холмом угадывались очертания катапульты, чуть ближе щетинились копья, оставленные гвардейцами. Радовало, что не было видно реальной армии.

А все равно на душе неспокойно.

Пока у них равные шансы. У Дайры пятьдесят воинов, и у Ярвина почти столько же.

Внизу мирная жизнь вражеского лагеря ничуть не походила на подготовку к бою. Но расслабляться не стоило.

– Уна, наши колодцы связаны с большой водой? – спросил он.

– Как я помню – нет. Но проверить не могу, хранители молчат. – Она тихонько вздохнула. – А ты их слышишь?

– Нет.

Хранители оставили их в самый сложный момент, но Ярвин чувствовал, что они набираются сил и придут как смогут. А сейчас им не нравилось присутствие наместника чужого бога.

– И сколько мы высидим в замке? – спросила Уна.

– Сколько потребуется. У нас есть еда, наши колодцы внутри, и никто их не отравит. У нас очень хорошая позиция.

– Ты будто забываешь о людях. Мы сейчас сидим на головах друг у друга. Долго этого никто не выдержит.

О, Ярвин знал, что уже завтра начнется волна недовольства, но у него для этих дел была полуразрушенная стена над пропастью. Вот как начнут возмущаться, так все туда и пойдут достраивать.

– Жалко, что король ничего не написал в ответ. Я думала, он начнет с письма. Потом ударит катапультой. И опять напишет, что тебе надо склонить голову, – сказала Уна и зябко передернула плечами.

Впервые Ярвин видел ее страдающей от холода. Его сестра раньше и куртку-то надевала только в ливень. А сейчас прятала ладони в рукава рубахи. До сегодняшнего дня Ярвин не замечал, насколько Уна связана с хранителями. Несмотря на ее колдовство, всегда было ощущение, что сестра сама по себе, хоть и слышит богов. А сейчас ее будто оставили без теплого плаща, унесли тепло и забрали часть ее сил. Или ему только так казалось.

Ярвин обнял сестру. Ее будто знобило.

– Надо было уходить. Дайра слишком хитрый и опасный человек.

– Хочешь опять бродить по миру?

– Хочу жить и не бояться.

– Как раз это мы и стараемся сделать. У нас есть земля. Дом.

– Ты слишком часто называешь Хилбор домом. Хотя здесь нет ничего твоего.

– Здесь все мое. Замок, земля, еще была жена. И люди здесь живут теперь тоже мои.

– Ну да… все это принадлежит Дайре, а твоя жена вообще ушла с Гундригом. Одно слово – ресляндка.

– Надо было и тебя отпустить с Гундригом, – сказал Ярвин с улыбкой.

– Вот еще.

Она недовольно фыркнула и тут же по-доброму усмехнулась.

Неожиданно внизу гвардейцы пришли в движение. Воины расступились, пропуская разодетых вельмож. И тут же в лагерь с другой стороны вошли еще люди, человек шесть, не меньше. Их вели вроде бы не как пленных, но охраняли со всех сторон. Когда те оказались в лагере, все вдруг замерло. Слуги больше не сновали между воинами, а сами гвардейцы напряглись и потянулись к мечам. Теперь и со стены можно было рассмотреть, кого же так встречали.

– Что за?..

– Это дикари? – спросила Уна.