Другая история принцессы

Он сосредоточился, и рядом появились еще барсы. Без приказа они прыгнули прямо со стены и, как истинные кошки, приземлились на четыре лапы. Рык львов у замка перемешался с шипением барсов. Еще повоюем!

– Они не так сильны, как прежде, – сказала Уна. – Не позволяй им истекать кровью, иначе их уже ничто не вернет.

– А я чувствую, что они полны сил.

– Это обман твоего сердца. В тебе бурлит огонь, а они откликаются на него, но все еще слабы.

– Опять сердце.

– Всегда оно. Сердце управляет твоей жизнью, там средоточие силы. Ты забыл все то, что говорил нам отец…

– Спасибо тебе, Уна. – Ярвин приобнял сестру за плечи, сдерживаясь, чтобы не расцеловать. Слишком она не любила такое. В очередной раз сестра спасала его. – Без тебя барсы бы не вернулись.

– Без хранителей. Я лишь сказала им, что тебе нужна помощь. – Уна помолчала, задумчиво рассматривая что-то вдали. – Представляешь, Бурн дал мне молнию.

– И что попросил взамен?

– Несколько лет, – сказала Уна, опуская глаза. – Ты же знаешь, он хочет, чтобы я быстрее пришла к ним.

– Обойдется. Больше не бери у него ничего.

– Ты думаешь, можно отказаться, если бог что-то предлагает?

– Думаю, можно сделать вид, будто ты его не слышишь.

– Ну да. Ты слишком обласкан Миртой, поэтому плохо понимаешь истинную природу богов… Но не всем везет, как тебе, другим достается милость иных хранителей.

– Ты злишься, но я прав.

Ярвин отпустил сестру, чтобы заглянуть ей в глаза. Как бы они ни препирались и какие бы мысли порой ни мелькали в их головах, на самом деле только они по-настоящему понимали друг друга. И сейчас оба знали, что Ярвин прав – богов иногда можно и не слышать. Те тоже любили проделывать подобное.

– Твои барсы слабы, нам нужна сила, чтобы не умереть.

– Ясно.

– Что ясно? – вспылила Уна. – Скажи спасибо своей ресляндке, а не делай грустный вид!

– А она-то тут при чем?

– При том, что сила должна быть в двух сердцах! А если у жены всегда голова впереди сердца, так ни одно благословение богов не поможет. И не удивляйся тому, что барсы после боя с трудом будут восстанавливаться. Жена должна помогать, а эта… В общем, ты не справишься, поэтому я взяла молнию.

– Понятно. Говоришь, сердце Эйслинг пусто? Вряд ли. Мои барсы сами побежали ее защищать, а я даже не открыл глаз. Это что-то да значит.

Уна упрямо вздернула подбородок, но промолчала.

Внизу слышались рык, звон, удары, и Ярвин понял – пора. Он побежал по лестнице к выходу, и воины кинулись за ним. Люди орали во все горло, благодарили хранителей. А те, что посмелее, трепали двух барсов по холкам. Давненько они не видели зверей, наверняка подумали, что их ярган ослаб.

Ярвин открыл двери замка и первым кинулся на дикарей. Те по какой-то причине не пытались спрятаться или убежать, а рвались вперед. Мечи зазвенели, и зазвучала отборная ругань, которая сейчас казалась приятнее любой музыки. Его воины шли сражаться, понимая, что у них есть силы и будет честный бой.

Они оттеснили дикарей к воротам и разогнали львов. А когда вышли на склон, Ярвин остановился так, чтобы Дайра видел его. После чего стали проявляться барсы. Один, другой, третий. Не сотня, но довольно, чтобы морды зверей мелькали рядом с каждым воином. Ярвин понял – за его спиной стоит Уна, и повернулся к ней. Кожа сестры вновь начала светиться.

Воины расступились, давая место своей колдунье. А в ее руке вдруг что-то вспыхнуло… Та самая молния Бурна. Она слетела с пальцев Уны и угодила в катапульту. Вспыхнул пожар, под грохот и ор перепуганных ресляндцев орудие распалось на две части.

Это было сигналом. Воины с криками понеслись вперед на дикарей, которые именно сейчас решили бежать. Но внезапно им наперехват рванула конница. Сбоку, снизу, будто из тумана. И впереди был… Корн. А за ним неслись стражи Хилна.

Ярвин глазам не поверил, только мысленно приказал барсам не трогать этих людей. Но среди воинов в панцирях и шлемах затесался один светловолосый мужчина. Да это…

– Улле! – закричал Ярвин. Его потерянный разведчик нашелся, и теперь уже стало ясно, как воины Хилна смогли так прятаться под носом врага. Улле хоть и не был обласкан хранителями, но иногда делал такое, что верилось в его особое колдовство.

Сердце застучало быстрее, и радость честной битвы захлестнула Ярвина. Он увидел, как гвардейцы короля перестраиваются для атаки. Решающий момент.

Но Ярвин развернулся в другую сторону. Десяток воинов побежали с ним, остальные понеслись в гущу драки. А он легко взобрался на холм, где стояла странная конница и его жена.

Эйслинг пряталась за спинами всадников, правда, как только ярган сделал шаг, кони расступились. Его жена выглядела ошарашенной. Но когда Ярвин приблизился, сама соскользнула с лошади в руки и вцепилась в его голые плечи. Он поцеловал Эйслинг, с силой прижимая к себе. Возможно, это последний поцелуй, что уж мелочиться. Он удивился, когда в ответ Эйслинг обняла крепче. Кровь забурлила от ее близости, хотелось большего и совсем не было желания ее отпускать.

Поцелуй все длился, кто-то вежливо кашлянул, на что воины за спиной закричали: «Давай-давай».