Другая история принцессы

Руки Эйслинг начали незаметно подрагивать. Ей захотелось сразу развернуть лошадь и умчаться. Не кричать, не биться в истерике, просто бежать куда глаза глядят. И не чувствовать леденящего ужаса, сковавшего изнутри. Слишком сильными и дикими выглядели звери. Хорошо, что она не настоящая наследница Дайры и такая необузданная мощь в будущем будет принадлежать не ей, а кому-то из братьев.

Младший сын Верниса перебросился парой слов со своими людьми и уверенно показал назад.

«Отступаете? А договор?.. А Ярвин?» – мысленно возмутилась Эйслинг. Только сил сказать это вслух не хватило, язык онемел от страха.

А вот у Гундрига нашлись аргументы. Он вдруг схватил парня за воротник и заставил смотреть вниз.

– Видишь? – спросил варвар.

– Что это?

– Это призрачный лев, зверь не из нашего мира. Как только он сюда придет, все, кто не будет сражаться, умрут. Так что собери слюни и вытащи меч.

– Если он призрачный, лучше уйти. С призраками невозможно воевать, – придушенно ответил младший сын, имени которого никто не запомнил.

– От него ты не уйдешь, поверь. А убить можно. Они звери. Если их ранишь, они зализывают свои царапины. Если ран много – исчезают, – пояснил Гундриг и отпустил парня.

– А потом возвращаются, – добавила Эйслинг. Это единственное, что она знала о призрачных зверях, их и правда невозможно убить.

Она следила за тем, как к ним стремительно бегут два льва. Звери вспарывали землю когтями и длинными прыжками забирались на холм. Между ними и первыми воинами стремительно сокращалось расстояние. Прыжок, прыжок – и сердце будто подстраивается под их движения. Стук-стук и тишина, стук-стук.

– Копья! – приказал младший сын Верниса, а сам скрылся за спинами своих людей.

В уме ему и правда не откажешь.

Гундриг закрыл собой Эйслинг ровно тогда, когда первый лев появился на вершине холма. Его грозный рык разнесся над головами. В этом звуке будто бы почудился голос Дайры. «Не убежишь», – самодовольно говорил он.

Если бы не спина Гундрига, Эйслинг бы охватила паника, но знакомый жилет и поблескивающий топор сдержали ее.

Львы напали, но их встретили копьями. Полупрозрачные твари отскочили. А потом, припадая к земле, медленно пошли вперед. Звери будто хотели обойти и варвара, и воинов. Они стремились за их спины.

«Неужели чувствуют меня?» – запаниковала Эйслинг.

Она отругала себя за эту мысль, а потом вдруг увидела вынырнувшего сбоку от Гундрига льва. Он принюхался и посмотрел на Эйслинг. Замер на мгновение, а потом прыгнул. Вокруг закричали, а «храбрая принцесса» просто закрыла лицо трясущимися руками, молясь о том, чтобы все закончилось быстро.

Как раз в этот момент раздался еще один рык, по звуку совсем другой. Следом снова рык, скулеж, какие-то глухие удары и почему-то радостный смех Гундрига.

Эйслинг убрала руки от лица. Лев дрался с каким-то другим зверем, а прямо на нее смотрели голубые глаза. Невыносимо ясные и нечеловеческие. Огромный барс отвел взгляд и потрусил вперед. Он медленно приблизился и сел у ног лошади, будто давно тут находился.

Скулеж прекратился, и в поле зрения появились еще два барса, они тоже сели по бокам от кобылы.

– Это кто? – тихо спросил младший сын Верниса.

– Свои. Теперь еще посмотрим, кто кого, – довольно ответил Гундриг и пустил коня с холма. Топор болтался в петле и призывно сверкал.

– Хотелось бы подробностей, – сказал отпрыск лендлорда.

Эйслинг посмотрела на барсов, перевела взгляд на Замок-на-скале и еле заметно улыбнулась: «Ярвин точно жив».

* * *

Не сразу удалось открыть глаза, но, когда это получилось, Ярвину стало больно. Над ним стояла Уна и светилась белым. Вроде бы неярко, даже черты ее лица просматривались, только глазам было все-таки больно. Вместе с тем как возвращалось зрение и выравнивалось дыхание, Уна тускнела и в конце концов стала нормальной.

– Ты влюбился, – с печалью сказала она и протянула руку, чтобы поднять Ярвина.

– Ага, вот почему меня так накрывает, понял, – пробормотал он и с трудом встал.

Удачно оказалась рядом стена, к которой Ярвин сразу привалился и нашел взглядом Эйслинг. К сожалению, ее он не рассмотрел, зато понял, что там сидят его барсы. Прислушался к себе: и правда, барсы! Он сосредоточился и без усилий, даже без боли призвал к себе еще одного зверя. Как в юности: только подумал – и под рукой теплая полупрозрачная шерсть.

Воины на ярусе победно закричали, но не подходили близко, и не столько опасаясь призрака, сколько сторонясь Уну, как всегда.

– Я могу их призвать. Всех! – Ярвин повернулся к сестре и наткнулся на ее грустный и усталый взгляд. – Спасибо тебе!

– Это не только моя заслуга… Твое сердце больше не пусто. У тебя появились силы.

– Никогда не понимал твоих слов о сердце, – ответил Ярвин и широко улыбнулся. Его переполняла энергия, он чувствовал за плечами хранителей и ощущал, что его барсы с ним. Они рвались в бой и передавали свое нетерпение хозяину. С каждым вздохом Ярвин ощущал себя сильнее, по всему телу бежала приятная дрожь предвкушения близкого боя.