Читаем Другая история Российской империи. От Петра до Павла полностью

«С падением Остермана исчез последний представитель бюрократического строя, насаждавшегося Петром в последние годы жизни. Сама императрица не интересовалась ходом дел, и они попали всецело в руки её сотрудников. Все эти сотрудники без исключения принадлежали к „благородному российскому шляхетству“, тому самому, которое в 1730 году мечтало опредоставлении ему участия в управлении государством».

И кстати, Долгорукие вновь оказались в числе приближённых.

Переворот произошёл вроде бы как реакция против режима 1730–1740 годов; но пришедшие к власти ограничились ликвидацией господства немцев при дворе, в гвардии, в политике. Попытки воскресить строй внутреннего управления, созданный когда-то Петром I, оказались декоративными: возвратили сенату его первенствующее значение, восстановили петровский прокурорский надзор и петровскую организацию муниципального управления. Этими внешними, формальными переменами всё и ограничилось. Как меланхолично замечено в «Государях дома Романовых», «в исправленные старые мехи не влили нового вина…» Но где ж его было взять?

Нам приходилось уже писать, что в России государственные мужи, оставаясь без сурового пригляда высшей власти, мгновенно забывают об интересах страны и народа, предпочитая свой собственный. И вот в царствование хотя и вполне самодержавной, но почти не вмешивавшейся в дела внутреннего правления государыни, высший слой дворян ведёт управление преимущественно в интересах своего сословия, пусть и частично, но гораздо более успешно осуществляя на практике идеи 1730 года. При мягкой Елизавете это оказалось даже более лёгким делом, нежели при властной Анне.

Елизавета Петровна предпочитала проводить время в придворных увеселениях. Управление государством и заботу о пополнении казны средствами, достаточными для содержания правительства и вооружённых сил страны она предоставила своим министрам. Из хозяйственных мероприятий этого года упоминания достоин указ, которым запрещалось покупать заморские нитяные кружева. Разрешалось носить только ранее купленные, в удостоверение чего полагалось предъявлять их властям «и класть такие чернила, чтоб оные вымываться не могли». Эта меркантилистская мера потребовалась ввиду острой нехватки денег, — по оценкам И. Т. Посошкова, тогда население России составляло 20 млн. человек, а монетная наличность доходила 30 млн. рублей, а для нормального обращения товаров и услуг нужно было иметь не менее 600 млн. рублей. (См. «Книга о скудости и богатстве».) Проблем было две: изготовить или привлечь наличность, и удержать её внутри страны.

Указом 1742 года была ограничена стоимость иностранных шёлковых материй, из которых шилась одежда; купцам, имевшим запасы слишком дорогой материи, предлагалось продать её за границей и ввезти монеты. Позже, в 1754 году отменили пошлину на ввоз шёлка-сырца, чтобы сократить привоз шёлковых тканей из-за границы. В 1757-м снизили тариф на ввоз оборудования и некоторых видов сырья, с целью сокращения импорта изделий, которые можно было изготовить в России с помощью ввезённых средств производства.

При Елизавете началось освоение Аляски и становление Русской Америки, единственной официальной колонии в истории Российской империи. Ещё в 1732 году навигатор Фёдоров и геодезист Гвоздёв наткнулись на «Большую землю» — Аляску, — на американском континенте. В течение следующего десятилетия русское правительство организовало так называемую «Великую северную экспедицию», которая была одним из наиболее выдающихся предприятий в истории науки. В 1741 году суда капитанов Беринга и Чирикова достигли побережья Америки; с островов поблизости от Аляски Чириков привёз много ценных мехов, которые вызвали интерес сибирских купцов. Первое «купеческое морское путешествие» было предпринято в 1743-м, за ним последовали многие другие.

1743. — Учреждена Конференция министров, которой переданы функции упразднённого Кабинета. В школах введено обязательное преподавание Закона Божьего. Создан Отдел прошений. Декабрь. — Возобновление русско-французских дипломатических отношений, прерванных на время войны со Швецией.

1744, март. — Указ о создании Оренбургской губернии. Елизавета принимает в Киеве депутацию, которая просит восстановить гетманство и упразднить Временную комиссию 1734 года. По инициативе Бестужева-Рюмина заключён договор между Россией и Саксонией, втягивающий Россию в англо-австрийскую коалицию. Новый разрыв с Францией. На стыке годов Елизавета присоединяется к Варшавскому договору между Австрией, Саксонией, Англией и Голландией.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хронотрон

Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее