Другая история. Сексуально-гендерное диссидентство в революционной России

Ил. 21, 22, 23. Внутри советской бани – гигиена выше любых подозрений. На фотографиях бани (постановочных, как и дореволюционные композиции Карла Буллы), советские фотографы стремились подчеркнуть искреннее стремление к самосовершенствованию и гигиене в местах, ранее предназначенных для обычного прославления всех тел. В гардеробе ленинградской бани (1932 год, левое верхнее фото), посетители прекрасно притворяются, что читают газеты и журналы, не обращая внимания на облезлый декор царской эпохи или друг друга. Мужская раздевалка другой ленинградской бани (1939 год, фото слева внизу) также производит невзрачное впечатление и передает атмосферу отсутствия общения между посетителями. Эта фотография также, возможно, сделана в здании, построенном до 1917 года. Спартанского вида банный зал (1932 год, фото вверху), завершает этот ансамбль по-деловому одинокого посещения бани в окружении других моющихся. Эти фотографии были сделаны по заказу Ленинградского банно-прачечного треста. Несмотря на мрачность запечатленной на снимках атмосферы, мужчины, искавшие однополых отношений, продолжали встречаться в банях, но надзор за частными кабинками и общими помещениями новых банных зданий намного усложнил перспективы совершения акта, к которому эти мужчины стремились. Систематическая же проституция стала невозможной. ЦГАКД СПб, ед. хр. Др. 8528; Др. 8526.

Ил. 24. Патологизированные сексуальности – советский «трансвестит», 1957 года. Из учебника по судебной гинекологии, составная фотография К., первого диагностированного «трансвестита» из Казани (по-видимому, в 1937 году). Там народный суд дал ему разрешение «носить женское платье, его паспорт был сменен на новый, с присвоением женского имени, и он был снят с воинского учета». Московская городская судебно-медицинская экспертиза подтвердила эти факты по запросу Управления милиции города. Сердюков М. Г., Судебная гинекология и судебное акушерство М.: Медицина, 1957, с. 47–48.

Ил. 25

Ил. 26

Ил. 25, 26. Патологизированные сексуальности – «гомосексуалистка» и «трансвеститка», около 1965 года. Подпись под фото гласит: «О. А., активная гомосексуалистка. Имеет паспорт на имя мужчины (Андрей Иванович), в котором зарегистрирован брак с женщиной». Вместе с женой и детьми жены от гетеросексуальной связи О. А. жила как глава семьи, которую психиатр Елизавета Деревинская описала как «гомосексуальную семью». Дети даже называли ее «папа». Эти фотографии из кандидатской диссертации Деревинской являются частью ее исследования «гомосексуалисток», проведенного в Караганде в 1955–1965 годах. О. А. была одной из девяти «свободных» женщин, с которыми Деревинская встречалась в психиатрической клинике местного университета. Остальные восемьдесят семь были заключенными из находившегося по соседству женского исправительно-трудового лагеря. Деревинская Е. М., Материалы к клинике, патогенезу, терапии женского гомосексуализма, кандидатская диссертация медицинских наук, Карагандинский государственный медицинский институт, 1965 год. С разрешения ГЦНМБ, Москва.

Ил. 27.

Ил. 28.

Ил. 29.

Ил. 30.

Ил. 31.

Ил. 27, 28, 29, 30, 31. Патологизированные сексуальности – «гомосексуалистки», около 1965 года. Другие женщины из карагандинского исследования лесбиянок Деревинской. Будущий психиатр поделила объектов своего исследования на «активных» и «пассивных», согласно жестким стереотипам гендерных предписаний социализма. «Пассивные гомосексуалистки» (на ил. 28 и на ил. 30) готовили и занимались уборкой, с удовольствием шили себе одежду, носили украшения, а если устраивались на работу, то выбирали «женские» профессии. Их «активные» подруги (на ил. 27 и 28) носили короткую стрижку, «мужскую» одежду, и иногда успешно выдавали себя за мужчин, курили, контролировали семейный бюджет и работали на «мужских» работах. Деревинская также представила фото «женских гомосексуальных пар», всегда состоявших из одной «активной» и одной «пассивной» партнерши. На фото внизу слева, например, «пассивная» женщина избегает смотреть в камеру, в то время как ее «активная» партнерша курит и глядит прямо в объектив.