Другая история

Появился официант – выглядел он странно: высокий, стройный, и поэтому казался худым – колпак, белые брюки, блуза и белый фартук почти не делали его больше. Его появление было встречено одобрительными возгласами – здороваясь с каждым, он почти побежал по столикам, раздавая листочки меню, напечатанные на пергаментной бумаге – по одному за столик. Похоже, набор блюд был заранее предопределен. Солнце катилось, тем временем, по накатанной дуге к горизонту, и, несмотря на музыку, был чуть слышен плеск воды, и запах ее смешивался с ароматами каких-то духов и пряностей, и вкусностей, которые готовились, по всей видимости, на местной кухне – и еще в воздухе витали приятные полутона ароматов соснового бора. Ольге стало спокойнее, она расслабилась, и напряжение, накопившееся за день, потекло тонкой струйкой, стало уходить и пропало совсем. Она потянулась в кресле. Значит, вот такой вечер – ну, что ж тут поделаешь?

– Меню? Так, что там?

Официант прибежал с большим блюдом – на нем красовались сырная тарелка, два красивых объемных бокала теплого вина, какие-то крохотные аперитивы, десерты, приправы и большая горящая свеча в фигурном стакане. Приветливо поздоровался, поставил все на стол и убежал.

– Это что, опять… крем-брюле? – Ольга увидела знакомую формочку, вспомнила, и улыбнулась.

– Это клафути с черешней – видишь, хвостики торчат? Почти как крем-брюле, но с ягодами. Осторожно, косточки внутри, – Алексей тоже немножко расслабился и спокойно дернул за один из хвостиков, торчащих из десерта. Хвостик послушно остался у него в руке. – Без косточек не так ароматно получается.

Ольга подняла бокал.

– Ну? За что? Нахал и романтик? Или просто – нахал? Сто лет прошло – а ты привез меня черт знает куда. И как я только…

– Я… – Алексей замялся. – Спасибо, что сегодня ты здесь.

Тост получился неловким… она задумалась – и, коснувшись, бокалы зазвенели, как два маленьких звонких колокольчика.

Вино было мягким и коварным – впрочем, в таких количествах оно едва ли навредит нам, верно? – подумала Ольга. И сделала еще один глоток, а потом осторожно опустила чайную ложечку в десерт и подцепила вишенку вместе с хвостиком и капелькой крема.

– Ммм… это и вправду хорошо, ничего не скажу. Кто вам это делает? Тут ресторан?

– Мы тут сами себе ресторан, – Алексей развел руками. – Вот, мы сидим за столиками – мы и делаем. Это просто частный дом, частный гараж – машины, которые стоят на парковке, наши, клубные. Ну и частное озеро, если хочешь. И официант – тоже, как видишь, не особенно официант: просто должен же кто-нибудь все принести. Кстати, он у нас по сырам. А по десертам – как и раньше, я.

Музыка стала медленнее – играло что-то такое, под что, наверное, танцуют самые осторожные и вызывающие в то же время танцы. Сидящая за одним из столов миниатюрная стройная барышня – только сейчас Ольга заметила, что барышня сидит в одиночестве – поднялась, взяла за руку официанта. Он не сопротивлялся, и оба вышли на веранду, за столики, прямо к кромке озера, тихо плескавшегося об деревянный бортик. Они танцевали – красиво, осторожно, трогательно. Барышня вела, барышня сняла с него колпак и бросила в сторону, обняла – и тот расслабился, как будто растворился в партнерше. Они двигались под музыку медленно, и тут произошло неожиданное – у самого края воды барышня вдруг остановилась, посмотрела на официанта, а потом… щелкнула его по носу – и тот плашмя, спиной, раскинув руки и, как будто подыгрывая ей, упал в озеро, вызвав веер брызг и одобрительный смех всех присутствующих.

– Холодно же! – Ольга поежилась. – Ужас!

– Не холодно, – Алексей тоже смеялся вместе со всеми. – Это теплое озеро, торфяное, реликтовое – таких почти нет. Оно даже зимой не замерзает – и вода под тридцать градусов сейчас. Кстати, лечебная – очень чистая. Поэтому и кирпич на въезде, собственно говоря. Потом можно поплавать сходить…

Ольга удивленно вскинула брови.

– …если захочешь, конечно, – закончил он фразу смущенно.

Официант уже выбрался на мостик под аплодисменты сидящих за столиками, встал рядом со своей барышней и раскланялся, а она обняла его и целовала мокрое, смеющееся лицо. Музыка сменилась – теперь она вела, звала за собой, как будто дополняла закат, светящиеся гирлянды, окна дома – теперь оказалось, что в них гостеприимно горит свет. В спускающемся сумраке заката фигуры поднялись из-за столов и стали танцевать.

Ольга посмотрела на них, потом на него, на дом.

– Уютно здесь. А что… а что мы будем делать завтра?

К их столику подошла смеющаяся пара.

– Эгей, вы что сидите? Пойдемте, потанцуем!

Ольга смутилась, а он снизу вверх посмотрел на них.

– Друзья мои, честное слово, я толком и не танцевал лет десять уже. Ну, по крайней мере, с ней.

Пара смотрела на них с удивлением.

Ольга опустила глаза на секунду, как будто взглянула внутрь себя, и подняла снова.

Алексей хотел что-то сказать, но просто повернулся и посмотрел на нее. И опять, как много лет назад, будто упал, нырнул в ее глаза, как в два огромных светящихся океана, и она позволила ему утонуть в них.