Другая история

– Да, так и есть… Слушай, кажется, что это так давно было…

Он, продолжая улыбаться, перенес ее чашку и креманку на столик рядом с диваном, а сам присел рядом, и взял свою креманку в руки. Запах из чашки зажег аппетит внутри.

– Сейчас попробуем… – она потянулась к креманке. Хрустнула карамель…

– Вкусно. Ты часто так делаешь? – креманка опустела буквально за пару минут, а чай… нет, не было там, в этом френч-прессе, никакого чая. То ли отвар, то ли сбор какой-то, но чертовски приятный.

Он, закинув ногу на ногу, допивал неторопливо свою чашку и улыбался.

– Нечасто. Если быть честным – на самом деле, нечасто.

– Здорово…

Ольга чуть расслабилась и придвинулась к нему. Он встал, собрал посуду и аккуратно поставил все в посудомоечную машинку, нехитро спрятанную в кухонном шкафу, а потом вышел на секунду в коридор и вернулся со свертком из крафт-бумаги – совсем небольшим. Сел рядом.

– Клади голову вот сюда. Не бойся.

В свертке оказалась щетка для волос – странная, не такая, к каким она привыкла. Мореная и покрытая матовым лаком деревянная ручка, мягкая и упругая одновременно щетинка, никаких надписей и рисунков – как будто бы вручную сделанная. Ничего себе…

Ольга вдруг, повинуясь странному, непонятному, но сильному чувству внутри, придвинулась ближе и положила голову ему на плечо.

– Так нормально?

Алексей улыбнулся уголками губ.

– Закрой глаза.

Ольга осторожно закрыла глаза. Щетка погрузилась в волосы и осторожно прошла по ним, еще, потом еще раз, еще. Она совсем расслабилась. В самом деле – было тепло, слышно, как снег идет за окном в темноте, свечи на столе неярко освещали происходящее.

– Романтик, ты романтик… – она почти засыпала у него на плече.

– Тебе не нравится? – Алексей умело и аккуратно расчесывал ее волосы, щетка скользила, как заколдованная, и мурашки по всему телу шли от каждого ее движения и еще от этой тишины вокруг.

– Нет, нравится… – Ольга уже совсем провалилась в свой сон. – Все-таки, по-моему, ты нахал…

Он потянулся и осторожно поцеловал ее губы.

– Нахал, верно, я так и знала. – она почему-то не испугалась совсем, как будто и впрямь знала, что произойдет, а потом посмотрела в его глаза и провалилась здесь в глубину. Он тоже смотрел в ее глаза и тоже, похоже, падал куда-то – вниз, с высоты, медленно-медленно, а потом вдруг поцеловал ее еще раз.

03.2014

– Кофе, друг мой? – экран Whatsapp мигнул привычным зеленым огоньком.

– Запросто, – набрал он. 

День шел к концу, и завершался неважно – точнее, он провел его как-то неважно. Вроде бы, время ушло на нужные вещи – а вроде и впустую. Притащил новый компьютер – сменил свою маленький ноутбук Sony на привычных размеров Asus с процессором побыстрее и приличным тачпадом. Sony заставлял мучиться постоянно: тачпад на нем был выполнен из посеребренного пластика, и реагировал на касания совершенно произвольно, а вовсе не так, как хотел того пользователь. Да и клавиатура была безобразная – каждое второе нажатие уходило мимо. В итоге, свежекупленный Asus был сдан с раннего утра в корпоративную службу поддержки для принятия в домен – и понеслось. Системщики старались, как могли – но все равно провозились часов до четырех. А сейчас на часах было уже восемь с небольшим. Идея выпить кофе была очень даже кстати.

– Давай на 3 этаже, через 5 минут, – написала она.

Странно, подумал он вдруг. В последнее время она все время заглядывала ко мне по вечерам – а тут почему-то пригласила в общую кухню. Может, все дело в этой дурацкой атмосфере – поди-ка, объясни кому-нибудь, что она рабочая. У него в кабинете по вечерам темнота, горят электронные свечи, Боб Джеймс сидит за клавишами. Вдруг ей пришло в голову что-нибудь беспокойное – и она почувствовала себя неуютно? Впрочем, чего гадать-то. Можно спросить.

Он поднялся на третий, зашел в кухню. Как водится, с трудом отыскал пару чистых чашек – и не стал наполнять их сразу, а отставил их в уголок: вдруг остынет до ее прихода этот самый кофе… Огляделся: эх, опять всё вывалено валом и немыто: посмотреть страшно – считай, последние чистые чашки были. Хорошо, что сегодня они уже и не нужны никому – время вечернее, в восемнадцать часов сотрудники хором встают и уходят, как школьники после уроков. В последнее время это вошло у людей в привычку – кстати, раньше такого не было, нет. Еще несколько лет назад, когда он директором по персоналу был.

Пять минут истекли, потом десять, а она не приходила. От нечего делать, он уставился в темное окно. Выключил свет – так уютней, да и не любит он дневное освещение: чихает, глядя на лампочки. Ну, и ладно.

За окном шел последний снег – мокрый, почти сразу же растворявшийся в лужах на асфальте. На этаже было тихо, и казалось, что офис превратился в огромный пустой короб: где-то вдалеке отворяли двери, медленные и усталые шаги уборщиц расползались с первого этажа по дальним коридорам. Фонари освещали почти пустую парковку за окном.

Прошло пол-часа, потом сорок минут. Он пару раз уже собрался уйти – а потом открыл окошко мессенджера, и написал: