В 10.15 с начальником штаба 12-й БАД снова связывается штаб ВВС фронта в лице майора Карташёва:
Обязательно надо отметить, что после всех этих переговоров бензин нашёлся, и 128-й БАП выполнил 30 вылетов, т.е. снова, как и 22 июня, оказался лучшим – и по общему количеству вылетов, и по отношению числа вылетов к наличию исправных самолётов. Да и сам факт того, что телеграфная лента столь неблаговидного содержания не была уничтожена в хаосе отступления, а сохранилась в архивном фонде 12-й БАД, говорит о том, что в дивизии полковника Аладинского сохранялся относительный (относительно других) порядок…
Ещё одной, причём весьма наглядной, иллюстрацией к событиям 23 июня могут служить очень короткие (или даже их полное отсутствие) списки побед истребителей Люфтваффе. В первый день войны эскадра JG-51 заявила 93 сбитых советских самолётов, 23 июня – только 2, эскадра JG-53 заявила соответственно 71 и 4. Самая успешная по итогам первого дня войны группа III/JG-53 заявила 22 июня 36 побед, 23 июня – ни одной, II/JG-51 заявила 28 сбитых 22 июня и 0 – 23 июня… Разучились сбивать? Командиры истребительных групп в своих отчётах, не сговариваясь, пишут о другом: «Встреч с самолётами противника в воздухе не было». (367)
В качестве скромного утешения можно предположить, что низкая активность авиации Западного фронта 23 июня не уменьшила сколь-нибудь заметно эффективность действий КМГ Болдина – по той простой причине, что установленные приказом сроки сосредоточения ударной группировки на исходных для наступления рубежах были сорваны, и фактически контрудар 6-го мехкорпуса начался лишь в середине дня 24 июня. Этот же день стал и днём ожесточённых боёв в воздухе.
Очередной приказ командующего ВВС Западного фронта, поступивший в штаб 12-й БАД в 6.30 24 июня, требовал
Бездействие 209-го БАП и внезапное увеличение числа исправных Су-2 в 43-м БАП имеют, скорее всего, общую причину – 209-й БАП передал исправную матчасть в 43-й полк. Ещё через несколько дней личный состав 209-го БАП будет отправлен в Москву на переформирование.