Другая материя

Неподходящая одежда

Всё детство меня не очень-то хорошо одевали. У меня было много смешной и неподходящей мне одежды на вырост с маминого плеча и из секондов. Плюс мама иногда покупала мне слишком нарядные и вызывающие вещи, которые провоцировали насмешки одноклассников. В конце четвёртого класса я пришла на первый в моей жизни экзамен – по английскому языку, который знала лучше всех, и уже в гардеробе меня увидела Марина Захарова, прыснула и побежала поскорее наверх – рассказать всем, в каком виде я заявилась. Я была в туфлях на каблуках, красной мини-юбке, под ней блестящие лосины, и накрашенная. Так меня одела мама, сказав, что на экзамен надо приходить нарядной. Когда я увидела реакцию Захаровой, мне стало очень стыдно – я поняла, что как-то не так выгляжу. Сжавшись внутри в комок, я вошла в класс и с меланхоличным, отрешённым видом, ни на кого не глядя, ответила на экзамене лучше всех и убежала. В другой раз, помню, как мы со школьными подружками и сопровождавшими нас бабушками ходили куда-то на новогоднюю ёлку. Мои подружки как-то странно смотрели на меня и пошли от меня отдельно, и мне пришлось идти рядом с бабушками. Я не понимала, в чём дело, а потом одна из подруг рассказала мне, что причиной была огромная мамина меховая шапка с хвостом, которую на меня надели. Идти рядом с девочкой в такой шапке мои подружки не смогли.

Я не стала художником и фотомоделью

В детстве я очень много и хорошо рисовала. Но отчего-то я очень любила срисовывать полуголых фотомоделей в эротических позах со страниц модных журналов. Меня завораживали их гламурные образы. Как-то меня решили отвести в кружок рисования. Я показала преподавательнице – пожилому и суровому советскому человеку – в том числе срисованных из «Космополитена» полуголых фотомоделей. Видимо, я должна была рисовать что-то другое: цветы, яблоки, домики, кувшины, маму и папу. Преподавательница была в шоке, пристыдила меня, и больше я туда не ходила.

В другой раз (мне было где-то между двенадцатью и тринадцатью годами) меня отвели в театральный кружок в ДК Горького. Помимо театрального мастерства там обучали и основам модельного дела: подиумному шагу и всему такому. Однажды нам устроили фотопробы: фотографировали в специальной студии в разных позах, помню, что там был ещё какой-то мужик, и меня много фотографировали с ним вместе и даже у него на коленях. Оказалось, что по результатам этих фотопроб отбирали моделей для съёмок – для какого-то журнала о детской и подростковой одежде. Отобрали двоих: меня и белокурую четырёхлетнюю девочку Кристину. По этому поводу преподавательница театральной студии, молодая женщина, как-то связанная со всем этим бизнесом, при мне удовлетворённо сказала нашим родителям: «Ну вот, Аллу и Кристину уже купили». Меня возмутила эта формулировка, я подумала: «Ну нет, меня никто никогда не купит!» До съёмок для журнала дело так и не дошло – я бросила эту студию. Во-первых, я не хотела, чтобы кто-то меня покупал, а во-вторых, у меня появились первые молодые люди, они были конченые отморозки, и надо было соответствовать, а карьера модели со всем этим никак не вязалась.

Правда, потом, через много лет, я случайно узнала, что моя фотография, которая была сделана, когда мне было девятнадцать, для журнала «Афиша», где выходила большая публикация о современных поэтах, оказалась впоследствии на обложке двух журналов, посвящённых художественной фотографии, корейского и европейского. А вот рисую я, увы, мало и интерес к изображению полуголых моделей утратила полностью. Теперь я рисую в основном котиков.

Курсантам не повезло

Однажды мы с подругой пошли трахаться с курсантами в общагу военного училища. Они «сняли» нас в кафе, где мы сидели и бухали после учёбы на философском факультете. Мы были вполне настроены на поиск приключений и легко пошли с ними. В общаге мы разделились на пары, и у молодого человека, доставшегося моей подруге, что-то не получилось… Она пришла в ярость и как была, без одежды, выбежала в коридор общежития, стала бегать по нему, стучаться во все комнаты и орать: «В двадцатой комнате живут импотенты!» Наши перепуганные незадачливые кавалеры бегали за ней, пытаясь её поймать, но она вырывалась, убегала и вскоре оповестила всё общежитие о том, кто живёт в двадцатой комнате. Вот уж не повезло ребятам…

Знакомство с Димой

С Димой Григорьевым мы познакомились так: я приходила и блевала в его котельной. В первый раз, когда я с какой-то компанией зашла к нему, это ещё была котельная около Адмиралтейства. Как только я вошла, я сразу побежала блевать. В остальные разы я приходила блевать уже в котельную у Казанского собора. Так происходило несколько раз. Дима называл меня «девушка, которая блюёт». Хорошее было время, а теперь я, даже если много выпью, редко блюю.

Парень, который съел кошку