Другая медицина. История врача, который спасает тех, кому некому больше помочь

Несмотря на моросящий дождь, мы взяли из машины сумку с медикаментами и гостинцы и отправились на поиск дома наших подопечных. Пройдясь по территории стройки и отпугнув сторожевых овчарок, мы набрели на несколько поросших высоким бурьяном тропинок, которые вели в кусты. Мы выбрали одну из них и, прижав к себе сумки и пакеты, двинулись по ней, перепрыгивая канавы и камни и собирая на себя окрестный репейник.

Кусты оказались молодым лесом, через который параллельно друг другу проходили две теплые трубы. Вокруг все говорило о ранее проживавших тут бездомных: из-под пожелтевшей и сырой от дождя листвы выглядывали то одежда, покрытая мхом, то обезглавленное тело куклы, то разбитая посуда и подгнившее ватное одеяло.

Моросящий дождь нас подгонял, и мы двинулись дальше, пробираясь вдоль труб сквозь кусты. Через некоторое время наши усилия были вознаграждены: мы обнаружили дом наших подопечных. Но то, что мы увидели, а главное – этот запах нищеты и трущобной жизни вместо радости вызвал у нас шок. Мы привыкли видеть бездомных на нашем приеме в более-менее чистой одежде, расчесанными и уже умытыми, а кто не успевал умыться до приема – умывался прямо там, из бутылки с водой, Здесь же перед нами предстала настоящая жизнь людей на теплотрассе.

Прямо перед нами стоял незамысловатый шалаш, сооруженный из старого и потерявшего цвет от времени ковра, который был накинут на трубы: он служил и крышей, и стенами шалаша. Чуть далее с одной стороны к нему была прижата бетонная плита от забора, а с другой – перекинута еще одна ковровая дорожка. Это была вторая комната. Рядом лежали грязная кухонная утварь и теплая одежда. К забору были приставлены кирпичи, на которых лежала металлическая решетка – эдакое подобие полевой кухни на дровах. К столбу, подпирающему забор, была привязана обрезанная канистра из пластмассы с краником: данная конструкция играла роль умывальника. Туалет находился здесь же, сразу за забором, в кустах. Трава вокруг была вытоптана, повсюду были разбросаны личные вещи и витал смрадный, сладковато-гнилостный запах, который, казалось, через ноздри въедался прямо в мозг. От него было некуда деться, он был везде! И к нему невозможно было привыкнуть.

Дождь прекратился, и сквозь свинцовые тучи стали проглядывать лучики солнца. Мы начали исследовать территорию.

Для начала мы заглянули в шалаш: голая земля была застелена одеялами, по краям аккуратно лежали личные вещи, открытые пакеты со средствами гигиены и носками, бинты. Во второй «комнате», наоборот, все было раскидано и перевернуто, а посередине скручено рваное одеяло. Мы пока обсуждали, где могли бы находиться сами жители, одеяло зашевелилось, и из-под него выглянула грязная черная голова. Присмотревшись, мы узнали одного из наших пациентов – Алексея. У него было болезненное лицо, которое он страдальчески кривил, но, несмотря на свое состояние, он был очень рад нашему визиту. У Леши было ОРЗ с высокой температурой, поэтому сначала мы его осмотрели и дали ему несколько таблеток аспирина, а затем приступили к расспросам.

Оказалось, что их компания в разы снизила употребление алкоголя и нашла хорошую подработку, поэтому сегодня они все с самого утра ушли туда, а Алексей остался отлеживаться. К изменению образа жизни их подтолкнул в том числе и «ожоговый» случай Максима. Сам же Максим выполнял все наши рекомендации: перевязывал себе ногу и обрабатывал мазью с мумие. До сепсиса дело не дошло – и ожоги начали затягиваться. Для нас это была очень важная и радостная новость, которая стоила наших испытаний по пути к дому наших подопечных.

Мы еще немного пообщались с Алексеем на разные темы и узнали, что у него образование повара-кондитера, поэтому, будучи в хорошем настроении, он даже радовал своих товарищей кулинарными изысками из просроченных продуктов, списанных в местных магазинах.

Местный быт был прост, но суров. Например, для питья мои подопечные собирали дождевую воду или носили ее в бутылках издалека, для мытья тела брали воду прямо из реки. Там же, на реке, они иногда и рыбачили.

А еще в их команде оказалась настоящая семья – это Дмитрий и Наталья, которые тоже приходили к нам на перевязки – держась в стороне и подходя после всех. От Алексея мы узнали шокирующую новость: Наталья, возможно, была беременна, и тогда приблизительный срок родов приходился на начало марта (в самые морозы!). Но существовала также вероятность того, что живот женщины начал расти из-за асцита^[9] в результате цирроза печени. В больницу на УЗИ и на консультацию к гинекологу Наталья идти отказалась, да и с документами у нее было не все в порядке.

От таких новостей у меня на голове, как лесной бор при штормовом ветре, зашевелились волосы.