Другая миссис Миллер

– И, как ты сказал, расстройство желудка проходит быстро. У меня будет слабость, но нам нужно пойти. Нужно сходить на разведку, а это неплохая идея, как попасть к ним под самым обычным предлогом.

– Что за разведка?

Она подняла бровь и показала на тело Фиби.

– Эй, алло! Нам нужно найти убийцу, или тебя устраивает, чтобы мы так и подозревали друг друга?

Он поднял руки, капитулируя.

– Ладно, я понял. Я просто хотел понять, что полезного, по-твоему, мы можем там увидеть.

– Реакцию. Тот, кто будет смотреть на меня как на привидение, скорее всего, наш парень. Или девчонка.

– Окей, и что потом? Будем драться?

Она покачала головой.

– Я чувствую, что игра будет дольше. Но, наверное, что-то должно случиться.

Уайатт выдохнул.

– Нам действительно нужно прямо сейчас начинать играться в Ненси Дрю? Мы еще даже не сделали самое важное.

– В любом случае мы не можем ехать дотемна. Давай закончим с ней, уложим в багажник и уберем… ну, все остальное. Потом можем сходить и посмотреть, что там.

– Мне все равно это не нравится. Это как идти в львиное логово со свежим мясом на шее. – Он скривился в отвращении, поняв слишком поздно, как близка к истине была кровавая метафора.

– Если кто-то из них виновен, он будет слишком шокирован и напуган и может выдать себя. Мы пробудем там достаточно долго, чтобы понять общий настрой, а ты в качестве бонуса получишь бесплатные швы на руку. Они тебе нужны. Не нужно рисковать заражением в такой момент. – Да и место, куда они ехали, было далеко не стерильным.

Он вздохнул и помотал головой.

– Ладно. Давай закончим с этой частью, пока мои нервы не сдали.

Они снова наклонились, чтобы перенести Фиби на брезент. Хотя никто ничего не сказал насчет ощущений от прикосновения к мертвой плоти, было сложно скрыть свои эмоции: Наде – полное отвращение, Уайатту – тихое душераздирающее горе, не говоря уже о физическом утомлении обоих. Когда тело оказалось на брезенте, они завернули его, с облегчением скрывая от своего взгляда. Бремя на сердце у Нади стало чуть легче, хотя это была самая простая часть испытания. Они обмотали материал веревкой и клейкой лентой, превратив Фиби в колбасу.

– Теперь отнесем ее в багажник? – спросил Уайатт. Кожа его покрытого потом лица было настолько бледной, что казалась прозрачной.

– Да. Мы раздельно поедем в сторону Индианы. Мне тоже нужно будет где-нибудь бросить свою машину.

– Зачем бросать ее? Ты всегда можешь просто продать ее.

Сейчас еще рано для объяснений, почему это не жизнеспособная версия, и она вообще не хотела затрагивать ситуацию с Джессом Бахманом. Она и так нервничала, когда ездила по городу, хотя уже поменяла номера и была уверена, что опознавательные знаки «Экзекьютив Курьер» отвлекли внимание. Но ее удача означала только, что нужно бежать как можно скорее. Это лучшая возможность обратить все в свою пользу. К тому же казалось правильным, чтобы след Нади прерывался не слишком далеко от места, где он появился.

– Так будет проще.

Он посмотрел на нее с сомнением.

– Как знаешь. А что в Индиане?

– Это может подождать до того, как мы выедем.

Они потратили несколько минут на то, чтобы оттащить тяжелый сверток в гараж, где Надя увидела нечто, чего не замечала за все недели шпионажа, в основном потому, что это сторона гаража никогда не видна с улицы.

– Черт возьми, что это?

Уайатт ничего не сказал, пока они не завернули тело в одеяла и не заперли его в багажнике «Ауди».

– Это один из самых редких «Феррари», которые существуют на свете, и его запихнули в пыльный гараж. Это почти смешно, если подумать.

– Твой?

– Боже мой, нет. Да и не Фиби в общем-то. Его прислал сюда ее отец незадолго до своей смерти.

Надя вытаращилась на красного зверя, а потом повернулась к Уайатту.

– Почему ты не ездишь на нем? В смысле, если он здесь, ты тоже можешь насладиться им.

Он покачал головой.

– Это не такая машина, на которой кто-то просто ездит. Одна из таких недавно ушла с аукциона больше чем за четыре миллиона долларов. О ней лучше думать как об экзотической скульптуре на колесах.

Она присвистнула и провела рукой по заднему крылу. На этот момент это была самая дорогая вещь, до которой она когда-либо дотрагивалась.

– Казалось бы, такое расточительство прятать его здесь вот так.

– О да. Фиби ненавидит… ненавидела нарочитую демонстрацию богатства. Пойми правильно, ей нравилось быть при деньгах, и она не спускала их зря, но ее отец всегда был вульгарным ублюдком, и к тому же злобным. Фиби всегда думала, что он оставил ей эту машину как насмешку, чтобы посмотреть, перевесит ли лояльность к нему ее отвращение. Он был известен такими пассивно-агрессивными действиями.

– Что за козел.

– Я говорил ей, что идеальной местью будет избавиться от этой штуки самым кошмарным способом. Отдай его первому идиоту на улице, запусти туда малышню, вручи им мороженое и маркеры. Я знаю, что в глубине души она была согласна, но она не могла собраться с духом и сделать это.

Чем больше Надя смотрела на машину, тем большую неприязнь к ней испытывала.

– Черт, я бы подожгла ее.

Уайатт оценивающе посмотрел на нее.

– Будто это и для тебя очень лично.