Другая Россия

Этого не произошло. Потому что: во-первых организация, совершившая и организовавшая революцию во имя четвёртого сословия (пролетариев, наёмных рабочих) — большевистская партия не самораспустилась и не передала всю власть в руки Советов. Партия, напротив, сдала лишь чуть-чуть в руки Советов, а себе брала всё более и более власти. Во-вторых: партия заполонила собой Советы изнутри, и таким образом дублировала саму себя у власти. Функции Советов и партии не были строго разграничены, в любом случае не четвёртое сословие стало управлять страной, а партия РСДРП, позднее, РКПб, ВКПб — та партия, которая осуществила революцию, ни в коем случае не являлась партией четвертого сословия, но была партией маргиналов, о чём уже говорилось в этой книге. И именно потому, что она была партией маргиналов, она была талантлива, эффективна и смогла осуществить революцию. Подобно партии большевиков, фашисты в Италии и национал-социалисты в Германии собрали именно партии маргиналов, а не партии пролетариев или буржуазии. (Именно потому они и вызывали такую ненависть, и именно потому их и растоптали, всех, всех. Одних — раньше, других — позже! Они были не свои).

Великие Партии Европы, в том числе и партия, ведомая Лениным, были на самом деле великолепными армиями наёмников-добровольцев, взявшихся отбить власть для четвертого сословия. И установить власть четвертого сословия, его вечное царство. Только называли они свой «весь мир голодных и рабов» — четвёртое сословие, по-разному. Большевики называли «пролетариат» или «трудящиеся». Гитлер называл их «volk» — народ, или немецкий народ, Муссолини — Popolo d`Italia (так и его газета называлась), но имели они в виду всt четвёртое сословие — большинство населения. Власть большинства казалась абсолютно справедливой в сравнении с властью миноритарных классов: некогда аристократии, позже — буржуазии. Но всё дело в том, что, отбив власть для четвёртого сословия, Великие Партии Европы не ушли. Они остались у отбитой власти и правили de facto во благо интересов партии, для партии. Так что никакой революции для пролетариата или для volk не получилось. Получилась революция прежде всего для партии. И чуть-чуть для пролетариата (для volk), дабы у доктрины хотя бы сходились концы с концами. В Германии восторжествовала упоённая власть национал-социалистической партии, тех активистов и заговорщиков, которые сплотились вместе в 1918—1933 годах под водительством Гитлера. (Впрочем, часть их погибла в междуусобной резне 1934 года.) Впоследствии к власти примкнули представители крупного капитала Германии. Если первая революция 1933 года (30 января, на выборах) была направлена против левых, и эта революция восторжествовала, то второй революции — против правых, а её требовали штурмовики во главе с Эрнестом Ремом в 1934 году, также как требовали левые братья Штрассеры — так и не произошло. В Италии дело обстояло ещё хуже: там фашистский режим маргиналов умудрился делить власть и с капиталом и даже с королём.

Итак, собственно власти пролетариата (трудящихся), народа (volk), popolo — не состоялось. В этом был провал и обман Великих Революций 1917, 1922, 1933 годов. И в значительной мере самообман Великих Партий.

Мир хотели переделать основательно и устроиться надолго в этом «тысячелетнем райхе», в «коммунистическом будущем», в «итальянской средиземноморской цивилизации». Хотели создать нового человека.

Создать советского человека не получилось. Какое-то количество индивидуумов подвергли мощному внушению, что они есть советские люди. Но внушения хватило не надолго. После насильственного разрубания Советского Союза в 1991 году на республики, референдумы в республиках показали, как нестоек оказался этот советский человек, как эфемерен. Советскую национальность на крови не создали. Всё держалось на убеждениях, на соплях.

Не поняли, что мелкие народы — это мины замедленного действия, заложенные под советскую цивилизацию. Позволили уже с 20-х годов каждому захудалому племени пестовать свои «адаты», обычаи предков. Так центр в Москве им еще и помогал! Всероссийский бюджет отпускал деньги на существование газет, журналов, книг, типографий на языках народов СССР. Тем, совсем ничтожным, у кого не было даже письменности, наши ученые еще и разрабатывали письменность и записывали их устные предания. Тем расширяя изоляцию этих народов, усугубляя их отличие, порождая межнациональную рознь.