Другая сестра

Вэл до последнего канючил, чтобы Мика не уходил и дождался вместе с ним Сюзанну, которая застряла в офисе с неуемным Палычем. Она обещала заехать за ним после работы. Но ближе к полуночи Мика не выдержал, извинился и сообщил, что Эля уже едет домой.

Раньше Вэл начал бы подтрунивать над другом, но сейчас решил, что сам пойдет и встретит Сюзанну. Тем более, когда он звонил ей в последний раз, она сказала: «Извини, но не могу же я всех тут бросить!» – «Кого это – всех?» – уточнил Вэл. «Здесь еще второй акционер и Аглая, – прошептала в ответ Сюзанна. – Все, отбой! Позвоню, как закончим».

Ну уж нет! Он сам придет к телецентру, позвонит ей, скажет, что замерз и не в состоянии более ждать ни минуты. Она предложит ему подняться. Он напомнит ей о своем зароке, что ноги его не будет в офисе до 11 января – первого официального рабочего дня.

Стремительно шагая в сторону телецентра, он не понимал, что раздражает его больше – летящие в лицо снежинки размером с виноградину или то, что он до сих пор не предпринял ничего, чтобы Аглая покинула телеканал. Он так и не решился раскрыть глаза Палычу на двуличную сотрудницу. Вернее, постоянно откладывал неоднозначный разговор. Стыдно признаться, но он опасался реакции Аглаи: как она поведет себя, когда ей будет нечего терять? Останавливало и присутствие Сюзанны – они с Аглаей работали в непосредственной близости, иногда даже в связке, корреспондентка крутилась вокруг новой начальницы с первого дня ее работы в офисе, заискивала, старалась угодить, чуть ли не набивалась в подруги. Ничто не ускользало от глаз Вэла, ровно как и ее косые взгляды в его сторону, предупреждающие о возможности расправы в любой момент.

Вэл не скрывал собственной неприязни. Как-то раз он стал свидетелем одной из затянувшихся бесед между Сюзанной и Аглаей, и позднее, столкнувшись с последней на кухне и уловив ее победоносный прищур, сквозь зубы прорычал: «Только попробуй». Он и сам до конца не понимал, от чего предостерегает Аглаю и что будет, если она его не послушается, поэтому его угроза выглядела жалкой. Впервые в жизни Вэл почувствовал себя неуютно от собственного бессилия.

Но отказать себе в природной наблюдательности он не мог, поэтому, в надежде заполучить дополнительный козырь для разговора с Палычем, при случае старался уличить Аглаю в какой-нибудь оплошности. Проколы случались абсолютно у всех, и, как правило, это не служило поводом для увольнения. Но вдруг она серьезно накосячит? Он будет тут как тут!

Но Аглая работала хорошо и успевала больше других сотрудников. Однажды он наблюдал за ней после приезда с сюжета. Она ни разу не присела за компьютер, занималась общественной деятельностью, которая стала ее главным коньком на канале, но сюжет сдала в срок. Он лично отсмотрел его, будучи уверенным, что репортаж окажется сырым и смонтированным наспех, но результат оказался, как всегда, на хорошем уровне. Скорее всего, она успела набросать монтажный лист по дороге со съемки. Многие корреспонденты так делали, а по возвращении в офис доводили свои заметки до ума. Аглая же всего разок проверила почту и сразу пошла к монтажерам и на озвучку… Тем не менее признавать ее талант, а уж тем более хвалить ее он не собирался.

Даже от Сюзанны Вэл не смог утаить своей неприязни к Аглае. Его невеста искренне недоумевала, но он, рискуя вызвать небезосновательные подозрения, назвал молодую сотрудницу двуличной гадиной и попросил возлюбленную быть с ней начеку и не подпускать к себе слишком близко. Сюзанна тогда поморщилась от крепкой формулировки, пожала плечами и игриво предположила, что Вэл чего-то недоговаривает. Его передернуло, но тему он закрыл.

Зато теперь Сюзанне не придет в голову уговаривать его подняться и подождать ее в офисе. Мало того, что она заставила его ждать, так еще и навяжет ему неприятное общество в каникулы? Нет, она этого не сделает.

И он не ошибся.

– Ладно, сейчас спускаюсь, – снисходительно ответила она на его замерзший призыв.

– Они все еще там?

– Да, на повестке – организация празднования юбилея канала. Там Аглая всем заправляет. По моей части мы вроде закончили, так что бегу.

Сюзанна выпорхнула из монументального здания телецентра в снежную январскую ночь ему навстречу. В белоснежной шубке, со стройными ножками, с пушистыми волосами она походила на снежинку из театрализованного представления.

– Прогуляемся? – предложил он, галантно подставляя локоть своей невесте.

– Вот ты хитрец, Ваганов! – Она шлепнула его зажатыми в руках перчатками. – Так правдоподобно пел мне в трубку о том, что замерз!

– Так все правильно, я без тебя замерз!

– Я тебя тоже очень люблю, но одета не для прогулок. Если только пройдемся до Арбата и обратно.

– Есть идея получше, – заговорщически сказал он. – Я слышал, что в праздники круглосуточно работает каток на Пушкинской.

2

– С прошедшим Рождеством тебя, дорогая! – Регина протянула сестре большую корзину с люксовой косметикой и конверт формата А4.