Другая сторона

Отцовский «Фольксваген-Жук»! Наткет узнал машину с первого взгляда. В детстве он терпеть ее не мог: крошечная и нескладная, с выпученными глазами-фарами, в которых застыло дебильное удивление, – не автомобиль, а детская игрушка или герой мультфильма. Да к тому же того салатного цвета, который можно описать только словом «веселенький». Наткет обрадовался «жуку» как старому приятелю, но в глубине души вновь зашевелилось смущение.

– Твое наследство, – сказал Краузе, постучав по крыше. – И на ходу. Я поставил усиленный движок, кое-что заменил и подлатал. Бегает как новенькая.

– Ага, – сказал Наткет, опасливо подходя к машине. У дальней стены он приметил и старый мотоцикл Краузе, пыльный и заросший паутиной.

– Уже не катаетесь? – спросил он. Механик поморщился.

– Не время. Игры кончились, все идет слишком быстро. На этой лошадке мне не угнаться…

– Ну почему, – сказал Наткет. – Сколько он выдает? Сотни полторы? Можно угнаться за чем угодно.

Он прижался к окну, заглядывая внутрь салона «жука». Стекло тут же запотело от дыхания, а Наткет так и не разглядел, что внутри. Интересно, а остались ли цветные коврики на сиденьях?

– Скорость – понятие относительное, – заметил Марв.

– Кажется, наоборот, – сказал Наткет. Он открыл дверь и сел на место водителя. В «жуке» было тесно – колени почти упирались в приборную панель. Наткет пробежался пальцами по холодному пластику руля. – Заправлена?

– Естественно, – сказал Большой Марв. – Раз в неделю гоняю по двору, чтобы не застаивалась. Машины в стойле чахнут.

Раз в неделю по двору? Наткет оглядел машину. Как он здесь помещается-то?!

Они вышли во двор. Краузе повернулся к лесу и замер, погрузившись в отрешенную задумчивость. Наткет молча стоял за спиной. Снизу казалось, что укрывшее холмы зеленое море дышит, вздымается и опускается с пугающей ритмичностью. Словно под холмами спало огромное древнее чудовище. Наткет вспомнил гигантского дракона, про которого рассказывал отец. Может, лес и был тем самым чудовищем? Наткет поискал взглядом просеку, но ничего так и не увидел.

– Для чего нужны лесорубы? – спросил Большой Марв.

Наткет дернул плечом.

– Рубить деревья, для чего же еще?

Механик тяжело вздохнул.

– И да, и нет. Конечно, рубить, но это не истинное предназначение.

Наткет закатил глаза. Итак, пошли разговоры об «истинном предназначении». Теперь жди беды – банальных истин, а то и мистической ерунды.

– Лесоруб… Он следит за лесом. Как врач.

– Что-то те гориллы, которые хотели отрезать мне голову, не очень походили на врачей, – угрюмо заметил Наткет.

– В том-то и дело, – кивнул Краузе. – Врачи бывают разные. Иногда приходят такие лекари… Оглянуться не успеешь, а твоя почка уже у какого-нибудь миллионера. Почке-то, может, хорошо, миллионеру и того лучше, а вот тебе…

Наткет вздрогнул.

– Но это еще не самые худшие, – тем временем продолжал Большой Марв. – Есть и такие, которые выпотрошат тебя просто потому, что им это нравится. Перекроят на свой лад, чтобы посмотреть, как тебе будет с лягушачьими жабрами или с утиным клювом.

– И что? Эти рабочие приделывают соснам кленовые ветки? Из того, что я видел, – они только рубят деревья да роют ямы. Слишком много деревьев и слишком большие ямы, но дело тут в жадности, а не в интересе…

– Знаешь, сколько лет этому лесу? Миллиард. А то и больше. Он стоял здесь от начала времен.

Наткет задумался.

– Ерунда, – сказал он. – Если не принимать во внимание потоп, то были еще оледенения, катаклизмы всякие, эволюция, в конце концов. Иначе бы ничего не пришлось рыть. По лесу бы до сих пор бродили стегозавры и летали гигантские стрекозы.

– Честер как-то рассказывал, что километрах в двадцати к северу нашел гнездо птеродактиля. Говорит, яйца были еще теплые…

Открыв рот, Наткет уставился на механика. Ну вот, опять! Еще одна нелепая отцовская байка. Наткет начал уставать – Краузе был то вызывающе серьезен, то начинал болтать всякую ерунду. В чем-то Николь была права, когда говорила, что ее отец сдал. Его мысли скакали, как десяток белок, играющих в пятнашки.

– И я ему верю…

– Да?

– Это из-за вращения Земли. Всяческие центробежные и центростремительные силы, вот в чем дело. Земля полна странных штук, ну а здесь их больше всего.

– Здесь? – переспросил Наткет. – Почему именно здесь?

– Потому что это, – Краузе сделал широкий взмах рукой, – Истинный полюс.

– Истинный что?

– Полюс, – повторил Краузе. – Точка. Знаешь же: Амундсен, Скотт, адмирал Берд, Кристофер Робин… Все хотели его найти.

Наткет откашлялся.

– По-моему… Ну, мне казалось, что его уже нашли. Все. Даже Кристофер Робин.

– Я и не спорю, – сказал Краузе. – Все они находили полюса. Их же много: Северный и Южный, магнитные, полюс холода и полюс попугаев – на любой вкус. Земля же круглая – проведи сквозь нее черту вот тебе и два полюса…

Наткета так и подмывало спросить, где находится полюс попугаев и в чем выражается его попугаевость, но он промолчал.

– Но Истинный полюс – один. Его открыл твой отец. Здесь.