Другая сторона

Из-за маяка появился хмурый Гаспар; письмо Корнелия он, сам того не замечая, комкал в кулаке. Подойдя ближе, толстяк демонстративно вздохнул.

— Теперь я знаю, как правильно есть устриц… Черт! Он что, не знал, что это его последнее письмо? И про что пишет? Про то, как правильно есть устриц! Я же их терпеть не могу.

Наткет и Рэнди переглянулись. Девушка пожала плечами — в том, что происходит, она понимала не больше.

— Знаете, когда нельзя есть устриц? — ехидно поинтересовался Гаспар.

— В месяцы, в названиях которых нет буквы «р»?

— Правильно!

Гаспар уставился на бумажный ком у себя в руке, точно не мог взять в толк, откуда тот появился. Так и не придя к однозначному решению, он затолкал письмо глубоко в карман.

— И уж ни в коем случае нельзя есть консервированные, — продолжил он устричную лекцию. — Недавно провели исследование, так выяснилось, что на самом деле консервированные устрицы таковыми не являются. Как вам? Я понимаю, там: дружище Густав, помнишь, я брал у тебя в долг десятку, мне очень жаль, но вернуть я уже не смогу. Вот это — последнее письмо. А тут — устрицы! Тоже мне, плотник нашелся… Особенно отличились продукты консорциума Кабота. Там чуть ли не аммонитов подсовывают…

Наткет насторожился.

— Какие продукты?

— Консорциума Кабота, — вздохнул Гаспар. — Что-то знакомое? Я где-то слышал это название.

— Наверняка, — подтвердил Наткет. — Палеонтологические раскопки на холмах. Их как раз ведет консорциум Кабота. По радио «Свободный Спектр» об этом говорят каждый день.

— По ряду причин я не слушаю радио «Свободный Спектр», — сухо заметил Гаспар. — Этот консорциум торгует устрицами?

Наткет пожал плечами.

— Не слишком ли большой разброс — от устриц до поисков динозавров?

— Я почем знаю? Может, они там своих аммонитов и добывают? Обрабатывают всякой химией и выдают за устриц.

— При чем здесь устрицы?! — не выдержала Рэнди.

— Вот это я и пытаюсь понять, — сказал Гаспар.

— А что тут непонятного? — Она переводила взгляд с Гаспара на Наткета, и в больших глазах застыло скорбное недоумение. — Обычная шарада, как в детективных историях. Спрятать важную информацию среди чепухи, известный же ход.

— Шарада?!

— Вы же его совсем не знали, — пояснил Гаспар. — Корнелий не из тех, кто будет ходить вокруг да около.

— Именно, — подтвердил Наткет.

Рэнди развела руками.

— Значит, он боялся, что письмо попадет не в те руки.

Наткет взглянул на Гаспара.

— В этом есть толк, — сказал он. — Устрицы — ширма или метафора. А на самом деле он писал про иное. Про консорциум Кабота?

— Метафора! Корнелий-то и слова такого не знал! — Гаспар покачал головой. — Но может быть. Надо подумать.

Наткет кивнул. Связь консорциума Кабота со смертью Корнелия не укладывалась в голове. Ну что общего могло быть между изобретателем и палеонтологическими раскопками в Спектре? И при чем здесь змеиный яд? Похищение Чудовищной Лапы? Сплошные вопросы… Точно пяток разноцветных деталей от пазла на тысячу кусочков, и он только по ним должен воссоздать целую картину. Детали не стыковались, как бы Наткет ни старался подогнать их друг к другу. Но мир тесен, и, как сказал вчера Краузе, — «в нем полно странных штук».

— Может быть, — повторил Гаспар. — Мне нужно подумать. Побыть одному…

Он выразительно посмотрел на Наткета, хмуря брови, и без намеков стало ясно, что дальнейшее его присутствие не желательно.

— Мне тоже пора, — сказал Наткет. — Встреча.

— Да, да, — закивал Гаспар. — Невежливо с моей стороны задерживать.

Наткет вернулся к машине, Гаспар молча плелся следом. Рэнди осталась у ракеты, лишь взмахнула рукой на прощание. Наткет подумал, что это не последняя их встреча. Что все только начинается. Сам того не заметив, он сел на поезд, который сорвался с тормозов и теперь на всех парах мчится к событиям невероятным и таинственным. А что можно сделать, если падает поезд?

— Если все-таки решите поделиться информацией… — он протянул Гаспару визитку.

— Укротитель аллигаторов?

— Есть немного, — кивнул Наткет.

Он сел в машину. Гаспар неожиданно нагнулся и прошептал:

— Ящерицы.

— Что?

— Моя часть информации, — ответил толстяк. — Теперь твой ход.

— Какие ящерицы?! — Наткет шагнул было из машины, но Гаспар остановил его рукой.

— Вот видишь? Это не твое дело. Ну, так?

— Красная спортивная машина, — сказал Наткет, он потянул за ручку. Раз уж толстяк затеял подобную игру — будем играть по его правилам.

— Э! Какая машина? — Гаспар схватился за край двери.

— Красная, — ответил Наткет. — Спортивная.

— Один-один, — кивнул Гаспар. — Не стоит, парень, серьезно говорю. Тебе же будет лучше — езжай домой.

— Домой я ух: е приехал, — сказал Наткет.

Оставив Гаспара в полном недоумении, он дал задний ход. Машина возмущалась, разворачиваясь на крошечном пятачке и пробуксовывая в вязких лужицах. В зеркале Наткет видел, как Гаспар топчется на месте, поправляет очки, раздумывая, стоит ли догонять автомобиль, пока тот не уехал. Наткет дал ему немного времени, но толстяк повернулся к маяку. Вздохнув, Наткет поехал в Спектр.