Другая сторона игры (СИ)

Почему вдруг у рыцаря испортилось настроение, я не знал, но его пожеланию последовал. Это правило я усвоил одним из первых: если латник не в духе — с ним лучше не спорить.

Еще шагов через десять он неожиданно остановился, да так резко, что я чуть не уткнулся коню в тыл. Хотел было уже открыть рот, чтобы выразить свое негодование, но увидел, что Кристоф сидит на корточках и внимательно изучает землю перед собой. С каких это пор рыцарь подался в следопыты? Любопытство во мне выиграло, и я, протиснувшись рядом с крупом животного, присоединился к фон Лефу. Рыцарь рассматривал пуговицу. Обыкновенную деревянную пуговицу с маленьким кусочком материи, к которой она была пришита. И все, ни одного золотого перстня с рубином, никакого кинжала с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью, ни даже паршивой золотой монетки. Обычная пуговица. У меня таких три штуки на рубахе. Мог бы у меня наглядеться, если так нравится смотреть на пуговицы.

— Ты случайно не обратил внимание на дорожный знак на развилке? — спросил вдруг латник не в тему.

— Чего?

— На развилке была ямка, как будто от еще одного знака? Или может быть на столбе место под еще один указатель? Не видел?

Я отрицательно помотал головой.

— Вот и я как-то проглядел. Отвлекся на название города. — вздохнул рыцарь.

— А в чем дело-то?

— Есть у разбойников одна тактика заманивать людей в свои ловушки. — быстро глянув мне глаза, принялся объяснять Кристоф. — Выбирают дорогу позаброшеней и готовят там засаду, а на перекрестке рядом с тем местом делают так, чтобы неосторожный путник выбрал именно этот путь. Меняют указатели или просто убирают все дорожные знаки, оставляя только тот, что ведет в ловушку. Кого-то из местных, кто знает окрестности, либо бывалого путешественника такой уловкой не проведешь, но вот любой другой вполне может угодить в засаду.

— А если этой дорогой поедет большой вооруженный отряд, тогда разбойники сами себя загонят в ловушку.

— С чего ты так решил? Бандиты просто не будут показываться отряду на глаза и пропустят его мимо.

— Значит ты считаешь, что мы нарвались на засаду?

— Именно.

— И понял ты это по одной пуговице, которую вполне мог кто-нибудь обронить.

— Вместе с куском ткани? Нет. Эту пуговицу вырвали, а значит здесь была потасовка. Да и место здесь подходящее для подобной акции.

— И кто эти бандиты? Игроки? — скептически поинтересовался я. Я уже привык, что во всех своих бедах рыцарь винит именно их.

— Вряд ли. Скорее местные. Чужакам такое не интересно. Слишком скучно для них. Очень много времени нужно просто сидеть и ждать очередную жертву.

— И что нам теперь делать? — я не паниковал, но стало как-то неуютно.

— Вариантов мало. Либо вернуться и потерять полдня. А в итоге и поголодать немного. Место, где можно купить еды, мы вряд ли уже сегодня найдем. Либо рискнуть и пойти вперед, надеясь, что я ошибся, или что разбойников не очень много, и мы сможем от них отбиться. Вот я и думаю теперь, какой из вариантов выбрать.

— Может проголосуем?

— Ну чего вы там застряли? Давайте шагайте дальше. — раздался возмущенный и немного приглушенный возглас откуда-то спереди и справа. — Ой.

— Вот же ты кретин нетерпеливый! — ответил ему другой голос из кустов слева от дороги. — Всю засаду испортил. Больше в жизни тебя на дело не возьму, Оглобля. И пусть твоя мамка меня не уговаривает.

Кусты зашевелились и изрыгнули из своих недр человека, по всей видимости, работника ножа и топора. Как ни странно, ни того ни другого при нем не было. Из оружия у него болтался в ножнах на поясе только прямой и тонкий меч. Правда это из того, что было видно. Такие личности славятся тем, что любят припрятать нож-другой в рукаве или в сапоге. Выглядел разбойник не слишком президентабельно. По сути меч был единственной вещью, за которую можно было выручить хоть какие-нибудь деньги. Одежда — сплошные обноски, многократно перелатаные, с виду, не очень ретивой швеей. Даже отсюда я видел, что один из его сапог поперек перевязан лентой, чтобы при ходьбе не просил каши. Головным убором бандиту служила то ли шляпа, то ли тюрбан, то ли вообще гнездо какой-то птицы. Пол лица его прикрывала тряпка, призванная служить лицевым платком. Общее впечатление было явно не в его пользу. Видел я на улицах Саммервуда нищих попрошаек одетых побогаче.

Когда на дорогу вышел следующий персонаж, я понял, что все познается в сравнении. Выламывая кусты, на тропинку выбрался детина. Росту в нем было больше двух метров, а шириной плеч он легко превосходил фон Лефа в рыцарских наплечниках. И как он только в кустах сумел спрятаться? Как он там вообще поместился? Из элементов одежды на нем были только рваные штаны. Серьезно, даже никакой обуви не было. В руках он держал второй, и последний элемент своего декора — здоровую деревянную дубину. Выйдя из укрытия, он тут же начал оправдываться.