Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие

Львов меня познакомил по телефону с Дягилевым, который меня позвал в отель Европейская гостиница, где он жил. Я ненавидел его за его голос, слишком уверенный, но пошел искать счастье. Я нашел там счастье, ибо я его сейчас полюбил (полонизм — в польском tenczas — тотчас, сразу же. — Л. К.). Я дрожал, как осиновый лист. Я ненавидел его, но притворился, ибо знал, что моя мать и я умрем с голоду. Я понял Дягилева с первой же минуты, а поэтому притворялся, что я согласен на все его взгляды. Я понял, что жить надо, а поэтому мне было все равно, на какую идти жертву» (Чувство 2000: 137).

На этом субъективном изложении, конечно, сказывается вся история их ссоры, сквозь которую он теперь смотрит на начало их отношений. Это вынуждает его искать неприятные черты в Дягилеве и заявлять, что видел их с самого начала. Нижинский даже не замечает, что тем самым рисует себя в весьма неприглядном свете — как беспринципного и циничного притворщика, готового продавать свое тело за выгоды ненавистному и непривлекательному немолодому господину.

Но сквозь эту наносную картину просвечивает другое отношение к Дягилеву в первые годы их дружбы.

«Я боялся жизни, ибо был очень молод. Я уже женат пять с лишним лет, я жил с Дягилевым тоже 5 лет. Не могу считать. Мне теперь 29 лет. Я знаю, что мне было 19 лет, когда я познакомился с Дягилевым. Я любил его искренне, и когда он говорил, что любовь к женщинам есть вещь ужасная, то я ему верил. Если я ему не поверил, я бы не мог делать то, что я делал» (Чувство 2000: 144).

Нижинского очень тревожило то, что он у Дягилева не первый, а те, кто был до него, получили отставку. Не ждет ли и его та же участь? Он вспоминал Маврина, который, по его словам, «был на службе у Дягилева пять лет» и спрашивал Дягилева: «Отчего ты бросил человека, который тебя любил?» Дягилев отвечал, что это не он оставил возлюбленного, а тот его покинул ради одной танцовщицы. Но Нижинский не верил в эту «выдуманную историю».

«Я знаю этого человека, который жил с Дягилевым тем же способом, что и я. Я люблю этого человека. Этот человек не любит меня, ибо думает, что я ему отбил работу у Дягилева. Я знаю, что Дягилев научил этого человека любить вещи искусства… Дягилев ему покупал вещи искусства. Этот человек любил Дягилева так же, как и я» (Чувство 2000: 134).

«Тем же способом, что и я». А о характере этой любви сказано: «Дягилев любил этого человека физически» (Ibid. 136). То есть так любил и Нижинский.

Это больше похоже на истину. Ведь встретились юный артист, туповатый и застенчивый, сознававший свою недоразвитость и страдавший от нее, и великолепный денди в полном расцвете сил (36 лет), блестяще и разносторонне образованный, распоряжающийся организацией спектаклей и выставок и готовый сыпать деньгами. При этом вельможный меценат изъявляет свою любовь к юноше (в общем уже знакомому с подобными вещами) и готовность помогать ему в жизни, делиться с ним знаниями и развивать его. Словом, предлагает любовь и дружбу. Похоже, что юноша действительно ответил ему искренней любовью. Он видел в Дягилеве не просто богатого господина и хозяина, а свою удачу, свое будущее, свой взлет — все, чего ему не хватало в жизни.