Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие

От раскольничества и старообрядчества происходит и мятежность Клюева. В годы первой русской революции он отдался борьбе с царизмом и попами. Связался с эсеровскими и социал-демократическими кружками, тоже рассматривая их как «братство», распространял антиправительственные прокламации среди крестьян, призывал к неповиновению властям. В январе 1906 года молодой Клюев (ему был 21 год) оказался под арестом и провел полгода в Вытегорской и Петрозаводской тюрьмах «Когда перевозили из острога в губернскую тюрьму, то заковали меня в ножные кандалы. Плакал я, на цепи свои глядя. Через годы память о них сердце мне гложет…».

В 1907 г. его забрили в солдаты. Но оружия он не мог брать в руки по религиозным убеждениям. За этот отказ опять попал в заточение. «Стал я отказываться от пищи, не одевался и не раздевался сам, силой меня взводные одевали; не брал я и винтовки в руки… Только ночью плакал на голых досках нар, так как постель у меня в наказание была отобрана». Такие слезливые молодые заключенные обычно служат в тюрьме объектом сексуального унижения. Блоку он писал в 1910: «Я все не могу отделаться от тюремных кошмаров…». По-видимому, тюрьма — это второй источник его ознакомления с нетрадиционной сексуальностью.

С 1907 года у Клюева завязалась переписка с некоторыми петербургскими литераторами, в том числе с Блоком. Встретились впервые в 1911 г. В журнале «голгофских христиан» «Новая земля» он становится одним из основных авторов. Печатается и в других известных журналах, сблизился с «Цехом поэтов» — акмеистами Ахматовой, Гумилевым. Живет в Москве и Петербурге по нескольку месяцев, но в основном остается жителем Вытегорского уезда. За три года с 1911 по 1913 вышло три сборника его стихов. Он уловил острый интерес публики ко всему народному, поскольку интеллигенция страдала из-за своего отчуждения от народа, и старательно подлаживался под этот интерес — принимал вид народного сказителя, певца естественной жизни, удаленной от мертвящей цивилизации. Даже в одежде и прическе. Интеллигенты подхватывали этот миф. «Живет он на речонке Андоме, — писал Городецкий, — в деревне, землю пашет, зори встречает и все песни свои тут же отдает односельчанам на распев в хороводах и на посиделках». Ни сам Николай Клюев, ни его отец землю не пахали. Клюев писал не для народа, а для интеллигенции, стилизовал свое творчество под крестьянскую речь, которую он хорошо знал, под фольклор.

В сентябре 1915 г., перевалив за 30, Клюев переехал в Петроград и встретился там с другим крестьянским поэтом, Сергеем Есениным, который был моложе его на 11 лет (родился в 1895 г.).

3. Голубой юноша

Сергей Есенин по происхождению ближе к крестьянской массе, но тоже не из рядовых хлеборобов. Дед его Никита Есенин был грамотным сельским старостой в Константинове Рязанской губернии. Отец ушел подростком в Москву и служил приказчиком в мясной лавке у замоскворецкого купца. Семьей, однако, обзавелся в деревне, женившись на Татьяне Титовой, дочери очень зажиточного крестьянина, зарабатывавшего на отхожих промыслах — гонял плоты, владел баржами. В семью этого деда Сергей и был отдан в детстве на воспитание.

Старики были богомольны, придерживались старообрядчества, приобщали внука к духовным стихам. Внук был тщедушным. Был ли он озорным, как он сам вспоминает, некоторые биографы сомневаются. Скорее, он хотел представлять себя таким. Вера в бога к нему приставала слабо. Зато пристрастился к чтению, особенно когда поступил в земское четырехгодичное училище тут же в селе. Окончил успешно, затем отец отдал его в Спас-Клепиковское училище — это далеко от дома. Там жил в интернате. Обстановка в интернатах известная, подростки могут там вполне познакомиться с гомосексуальными развлечениями, но никаких признаков воздействия этой стороны интернатской жизни на Сергея нет. Другу он писал, что мечтает «скорее убраться из этого ада», и всем однокашникам раздавал презрительные эпитеты («глупые», «идиот», «дрянь», «паскуда»), ставя их гораздо ниже себя. Именно в Спас-Клепиках, в 16–17 лет, он начал писать стихи. Чтобы развить эти способности, учитель литературы посоветовал ему поселиться в одной из столиц. В 1912 году Есенин окончил школу с аттестатом учителя начальных классов и поехал к отцу в Москву

С. А. Есенин в юности.

Однако жить с отцом не вышло. Отец считал стихи пустым занятием, хотел пристроить сына к практической работе, а сын мечтал о поэзии. Сергей остался без крова и работы.

Его приютил тридцатилетний поэт Сергей Кошкарев (Заревой), возглавлявший Суриковский кружок, созданный писателем Максимом Леоновым (отцом Леонида Леонова). Нет никакой надобности подозревать за гостеприимством

Заревого какие-то сексуальные мотивы. Есенин вообще нравился людям, так как был обаятельным и легким в общении. Потом юноша устроился в типографию и переселился снова к отцу.