Другая страна

Кэсс, стоя рядом, представляла ему пришедшего последним молодого человека. Вивальдо смутно припомнил, что вроде слышал, как в дверь звонили. Молодой человек пришел один. Имя нового гостя было известно Вивальдо: у того только что вышла первая книга, и Вивальдо как раз собирался ее прочитать. Молодой человек был рослым, не ниже Вивальдо, с приятными крупными чертами лица и густой гривой черных волос, одет он был, как и Вивальдо, в темный костюм, скорее всего, самый лучший у него.

– Очень рад познакомиться с вами, – приветствовал его Вивальдо – впервые за весь вечер искренне.

– Я буквально проглотила его роман, – сказала Кэсс. – Это просто чудо, тебе надо обязательно прочесть.

– С радостью прочту, – отозвался Вивальдо. Ингрем, чувствуя себя неловко, смущенно улыбался, уставившись в стакан, словно прикидывая, нельзя ли в нем утопиться.

– Кажется, со всеми переговорила, соблюла все приличия, – сказала Кэсс, – и теперь могу немного постоять с вами. – Она медленно повела их к окну. Солнце скрылось, сгущались сумерки, скоро должны были зажечься фонари. – Думаю, что не гожусь на роль хозяйки литературного салона.

– А мне кажется, ты на высоте, – ободрил ее Вивальдо.

– Тебя просто не было рядом. Я какая-то несобранная и ничего не могу с собой поделать. С таким же успехом могла бы находиться среди физиков.

– О чем они беседуют там, у бара? – спросил Вивальдо.

– Об ответственности Эллиса перед телезрителями Америки, – пошутил Ингрем. Они рассмеялись. – Не смейтесь, – осадил их Ингрем, – он может дорасти до президента. Он хотя бы умеет читать и писать.

– А вдруг тогда разучится? – сказала Кэсс.

Она держала их под руки, так они и стояли втроем у окна, глядя на шоссе и на поблескивающую в полутьме воду.

– Какая все же большая разница – ждать чего-то, мечтать об этом – и иметь! – задумчиво произнесла Кэсс. Вивальдо и Ингрем промолчали. Кэсс повернулась к Ингрему и новым, неизвестным Вивальдо голосом, нежным и полным тайного желания, спросила: – Вы сейчас работаете над чем-нибудь, мистер Ингрем? Как бы мне этого хотелось!

Его голос прозвучал как бы в унисон с ее голосом. Они будто перекликались через реку, ища друг друга в сгущавшейся темноте.

– Да, – ответил он. – Работаю. Пишу новый роман. О любви.

– О любви? – переспросила Кэсс. И прибавила: – А где происходит действие?

– Здесь, в городе. Сейчас.

Воцарилось молчание. Вивальдо почувствовал, как напряглась ее рука.

– Буду с нетерпением ждать его окончания.

– А я с неменьшим нетерпением буду стараться его завершить. Хочу, чтобы его поскорее прочитали. Особенно вы.

Кэсс повернула свое лицо к Ингрему, и Вивальдо не столько увидел, сколько почувствовал, что она улыбается.

– Благодарю, – сказала она, затем вновь посмотрела на темное окно и вздохнула. – Полагаю, нужно возвращаться к физикам.

На улице разом вспыхнули фонари.

– Пойду выпью, – сказала Кэсс. – Кто-нибудь поддержит меня?

– Безусловно, – заторопился Вивальдо. Они подошли к бару.

Ричард, Эллис и Лоринг сидели на диване. Мисс Уэйлз и миссис Эллис стояли у бара. Иды в комнате не было.

– Извините меня… – сказал Вивальдо.

– Мне кажется, вы кого-то ищете, – крикнула ему вслед мисс Уэйлз.

Он прошел почти весь холл, не дойдя только до ванной. Иду он нашел в спальне, она сидела, застыв как изваяние, посреди беспорядочно сваленных пальто и шляп.

– Ида?..

Руки ее безвольно лежали на коленях, взгляд опущен.

– Ида, почему ты злишься на меня? Что я сделал тебе плохого?

Она подняла на него глаза, полные слез.

– Почему ты сказал те ужасные слова? Все было так хорошо, я чувствовала себя такой счастливой. Зачем ты сказал их? Ты считаешь меня обыкновенной потаскушкой. Только поэтому и хочешь встречаться со мной. – Слезы текли по ее лицу. – Все вы, белые недоноски, одинаковы.

– Ида, клянусь, ты неправа. Ты ошибаешься.

Он опустился перед кроватью на колени и взял ее руки в свои. Она отвернулась.

– Радость моя, я люблю тебя. Да, я испугался, да, ревновал, но, клянусь, у меня и в мыслях ничего плохого не было. Не думал я такого, да и не мог, я люблю тебя, Ида, пожалуйста, верь мне. Я люблю тебя.

Тело ее сотрясали рыдания, слезы капали ему на руки. Он поднес ее руки к своим губам и покрыл их поцелуями, пытаясь заглянуть ей в лицо, но она продолжала отворачиваться.

– Ида, Ида, ну, пожалуйста…

– Не знаю я никого из этих людей, – сказала она, – да и знать не хочу. Они видят во мне просто цветную девчонку, стараются быть любезными, но на самом деле им на меня наплевать. Им неинтересно говорить со мной. Я пришла сюда только потому, что ты позвал меня; ты был так добр, я так гордилась тобой, а теперь ты все испортил.