Другая страна

То и дело попадались группы людей с оружием, и тут же, на террасе кафе, совершенно невозмутимо пили свой неизменный кофе старики, не обращающие внимания на стрельбу где-то по соседству. Может, они и правы и это всего лишь традиционная свадьба, которая никак не может пройти без подобного поведения, а может, очередной отряд героически сражается за Родину – их это не волнует совершенно.

– Все, Фарид, дискуссия закончилась. Давай пересаживайся, и я тебя очень прошу, без самодеятельности, танк прихватить не забудь. Нам он без надобности.

– Ты свою жену поучи, – пробурчал он, хлопая дверцей. – Сто раз отрабатывали и обсуждали. Все будет Фог-эль-нахал.[33]

– Трогай, – приказал я водителю. – Поворот направо, через два квартала налево.

* * *

Обычный двухэтажный особняк на улице, где все такие, вот только раньше у входа стоял часовой с автоматом. Теперь он лежал, пачкая землю кровью, а мои люди уже отработанно врывались во двор. В караулке стандартно находилось еще двое, но они даже не успели схватиться за оружие. Команды не требовались, все прекрасно знали что делать – выгонять из комнат и укладывать мордой в пол. Чертежи дома и кто какое место занимает, прикрывая товарища, ребята расскажут и нарисуют и через несколько лет, если их ночью разбудить.

– Ложись! Ложись! – орали постоянно. На втором этаже раздался выстрел. Я демонстративно-удивленно посмотрел на лейтенанта. Он покраснел и явно мысленно выматерился. Неизвестно только в чей адрес – мой или своего солдата. Сверху сбежал, гремя ботинками, взводный. За ним двое тащили человека в полувоенной одежде.

– Все чисто. Этот придурок хотел отстреливаться, мы только аккуратно прострелили ему плечо. Там наверху целый склад оружия. Автоматы, пулеметы, гранаты. Похоже – этот охранник. Вот его документы, – он протянул бумаги.

– И что мы тут можем прочитать? – с интересом спросил я. – Паспорт на имя сирийского гражданина, визы не имеется. Зато есть пистолет и вооруженное сопротивление при аресте. А! Место рождения – Хеврон. Почему паспорт не иорданский?

– Вы не ливанцы, – прошипел подстреленный. Он стоял на ногах нетвердо, зажимая рану ладонью, и сквозь пальцы все время сочилась кровь.

– Конечно, нет, – согласно кивнул я. – Мы морская пехота США, прибывшая по просьбе законного правительства страны, навести порядок. В частности, с вооруженными иностранными нелегалами, нападающими на честных граждан Ливана. Занимающимися контрабандой оружия и попытками свергнуть законно избранное правительство.

Краем глаза я постоянно наблюдал, как всех сгоняли на нижний этаж и ставили на колени, со сложенными за головой руками. Собралось человек тридцать, не меньше. Несколько явных боевиков, в полуодетом виде, с хмурыми лицами. Пятеро военных в форме, парочка вальяжных типов, здорово смахивающих на мошенников, несколько официального вида людей среднего возраста и еще непонятно кто – судя по виду, то ли анархистов, которым не хватает пулеметной ленты через плечо, то ли здешней великосветской богемы. Что интересно, ни одной женщины, даже завалящей секретарши не наблюдается.

– Совершенно не связанные всякими дурацкими демократическими процедурами, – повышая голос, чтобы слышали все, продолжил я, – мы займемся наведением порядка в условиях военного положения. Кто ты такой и что делаешь в Бейруте?

Он грязно выругался.

В дверь вошли двое в ливанской форме.

– А вот и представители законной власти, – сообщил я. – Капитан Пьер – военная разведка Ливана. Ахалан-ва-сахалан – добро пожаловать, сказал я им.

В пору моей молодости в Советском Союзе, о таких, как старший, говорили с изрядным презрением: ителехент, да еще и в очках. Такой, субтильный и с доброй улыбкой. Это если не смотреть ему в глаза. Взгляд у него был, как у хищного зверя. Вот только кое-кого из задержанных всерьез перекосило. Он был широко известный в определенных кругах человек, специализирующийся на расследовании действий иностранных разведок. Причем методы дознания у него были совсем не интеллигентные. Второй просто его охранник, с типичной для этой категории людей звероподобной физиономией и абсолютным отсутствием мозгов. Зато приказы он выполнял сразу и без раздумий.

– Это кто? – спросил Пьер, брезгливо показывая офицерским стеком на раненого.

– Сириец, без визы и с оружием, – охотно пояснил я.

– Наша договоренность остается в силе?

– Конечно, – кивнул я.

Он небрежно махнул рукой, и охранник привычным жестом воткнул нож под лопатку предмету нашего обсуждения. Тот без звука завалился вперед.

– И кто же у нас тут имеется? – ласково спросил Пьер, разглядывая выстроенную шеренгу.

Один из официальных людей, постарше возрастом, вскинулся:

– Какое вы имеете право врываться в дом? Я член парламента и центрального комитета национал-социалистичекой партии! Вы ответите за произвол и за то, что сделали!

– А! – Радостно сказал Пьер. – Гражданин Ильяс Сааде. Это я удачно зашел. И небрежно ударил собеседника стеком в солнечное сплетение. Тот сложился пополам и рухнул на пол.