Другая страна

Так у него дочка замужем за очень религиозным йеменитом, он в жизни у них в доме в рот ничего не возьмет, куча детей. Один сын, лейборист, обожающий Сталина, женился на йекит. Ну, на репатриантке из Германии, – пояснил он на мой недоуменный взгляд. – У этой все должно быть чисто, наглажено и во всем порядок, но ей подавай сионизм без социализма. Двое детей замечательно воспитанные, но появились по строгому расписанию. Ты что еще про немецких евреев анекдотов не слышал? Про то, как на стройке передают друг другу кирпич: " Бите, господин Вайс" – "Данке шен, господин Шульц". Про них говорят, что если с парохода спустился, и в руках скрипки нет, значит, доктор или юрист.

А второй, вообще, состоит в "Кооперации и братстве". Есть такая партия, абсолютно без политических взглядов, им подавай свободу в экономике. Перед войной нашел себе китаянку, папа харбинский еврей, глаза такие узкие, – он показал какие. – Сам Изя, кому хочешь, за Жаботинского в глаз даст. Одна несчастная Фаина бегает между ними и с каждым соглашается. Ты вот знаешь разницу между сефардской и ашкеназской[11] мамой?

– А есть разница? Я всегда думал, что еврейская мама ничем не отличается от другой.

– Есть. У сефардской, каждую субботу дети собираются и дружно кушают, ласково кивая друг другу, хотя за дверью вечно орут и ругаются. Она, перед этим, всю неделю готовится, варит-парит, моет. Если денег нет, займет. А ашкеназская, всю жизнь, копит для детей на учебу. Вот, что лучше, честное слово, не знаю.

– А я вот не понимаю, да на самом деле меня просто бесит, это ваше общее воспитание. Убеждение кибуцников, что в общем коллективе им будет лучше, чем с родителями. Мать и отца никто не заменит. Я то знаю, что такое жить без мужчины в семье, когда мать с утра до вечера на работе. Самостоятельность это воспитывает, что правда, то правда. Но ведь так хочется иметь самого лучшего и самого умелого, чтобы хвастаться перед окружающими. Это не говоря уж о простой ласке.

– Это, – после паузы, сказал Ицхак, – палка о двух концах. С одной стороны, вырастут они в большом коллективе, с одинаковыми интересами и правильным воспитанием. Другому взяться не откуда. А с другой стороны, ты прав. Родителей никто не заменит. Только когда все это начиналось, ничего тут вообще не было. Ни деревьев, ни травы, ни домов, ни воды. Тем более не было огородов – один сплошной песок. Поставили забор, вышку и несколько палаток. Летом в них дышать было невозможно от жары, а осенью и зимой постоянно заливало. Если бы женщины сидели с детьми, так бы до сих пор и жили. А, задним числом, выдумали про равноправие и прочие глупости. Просто нужны были рабочие руки…

– Ты про оружие удивлялся, – заговорил он после второй. – А дело было так… В октябре 1933 г арабы объявили, что хотят провести демонстрацию в Яффо против еврейской иммиграции. Последовало запрещение правительства. Демонстрация все равно состоялась, превратившись при этом в буйство. Полиция приказала разойтись, демонстранты отказались. Британский офицер майор Фарадей приказал стрелять. Семь убитых и раненых.

В ответ начались убийства арабами евреев. Сначала в Яффо, несколько человек. Убийцы были не местные, а сирийские нелегалы. В конце двадцатых годов в Сирии была засуха и большие проблемы, а у нас можно было заработать. Границы практически не было, ходи куда хочешь, так что многие приехали в города. То, что у нас считалось низким заработком, для них были приличные деньги, можно было даже посылать домой. Вот только, со временем, они начинали сравнивать, и понимали, что на них наживаются. А их еще и подзуживали, тыкая на нас пальцами. Вот если бы не евреи, занимающие рабочие места, сколько бы мест было, чтобы заработать. И в голову не приходило, что без нас и этих мест не будет. Когда убийства начались, полиция ловила их сотнями и высылала назад, в Сирию. Тут уж и не виновные, под общую гребенку угодили.

Потом высший мусульманский совет объявил всеобщую забастовку. Требования – передать политическую власть арабскому большинству, запретить продажу земли евреям, запретить еврейскую иммиграцию в страну. Если условия приняты не будут, начнется вооруженное восстание. Они объявили призыв не платить налоги. Молодые люди следили за арабскими магазинами в городах и деревнях, чтобы гарантировать участие. Неповиновение наказывалось смертью.

Арабы перестали продавать овощи, фрукты, яйца, молочные продукты. С плантаций ушли садовники, из Яффского порта докеры. Шоферы-арабы не вышли на работу, и общественный транспорт остановился. Любая машина на дорогах обстреливалась, так что одно время, самая опасная профессия была водитель.