Другая страна

Одно изгнание, с возвращением, второе. Если человек возвращается после войны на свое пепелище и снова ставит дом на старом месте, что его осуждают? Нет, уважают. А народ не человек. Если через две тысячи лет захотел вернуться, значит, это не один умник придумал, это общее желание. Не знаю, что думают о нас те арабы, которые остались в Израиле, но не хуже нас живут, по тем же законам. Никто от них не требует нашивать на одежду отличительный знак, хоронить умерших в тишине, дабы правоверные не услышали их траурных молитв и рыданий, не запрещают строить дома выше еврейских, и не пользоваться лошадьми, заменяя их мулами, либо ослами.

– Э… при чем тут лошади? Никогда не слышал, чтобы немцы про лошадей, что-то говорили?!

– А это не немецкие законы, – усмехнулся он. – Это статус иноверца на мусульманской земле, там еще масса правил. Не только для еврея, но и для христианина. Халиф Омар, семьсот какой-то год. Кое-где дожило до наших дней. Можешь своего Абутбуля порасспросить. У них в Африке это местами входу до сих пор.

* * *

Газета А-Арец

Отставка правительства Черчилля! Эттли сделал заявление, что политика в отношении Израиля не изменится. У нас это вызывает, скорее, опасения, значит, заигрывания с арабскими странами и с иорданцами продолжатся за наш счет.

Газета Коль Ха-ам

Правящие круги Израиля, поддерживаемые империализмом, и прежде всего английским, мировой реакцией и сионисткими заграничными кругами, продолжают агрессивный действия в отношении свободолюбивых народов Ливана, Сирии и Иордании вместо того чтобы стремиться к заключению добрососедских отношений.

27 июля 1945 г

* * *

Грузовик ехал по улице Герцеля. Это такой стандарт, вроде улицы Ленина в Союзе. Наверняка, сейчас будет поворот на улицу Жаботинского. В Израиле самое главное не перепутать, карта какого города тебе нужна, а то заедешь не туда. Все названия одинаковые, дома типовые.

На перекрестке торчали знакомые люди. Лейтенант Лунц, из второй роты, радостно продемонстрировав полный рот железных зубов, при виде меня, показал:

– Вам направо, через два квартала тебя давно дожидается капитан.

– А с чего это ты так обрадовался? – подозрительно поинтересовался я.

– Так вы спереди станете, теперь можно отдыхать, мы-то с утра, надоело уже.

Опа! Как я ошибся! Улица вовсе не Жаботинского, а Рамбама. Но тоже не оригинально, хотя реже встречается.

– Похоже, прибыли, – сообщил шофер, – Вон и комбат стоит, можете выгружаться.

– Так, – сказал я, обращаясь к своим, – вылазим, никуда не расходимся, пойду выяснять, что делать будем.

Изя стоял у доджа, задумчиво уставившись на крыши. Какой то он был сегодня на себя не похожий, грустный.

– Товарищ капитан, лейтенант Томский…

– Оставь, – сквозь зубы процедил он. – Вижу, что прибыл. Сколько у тебя там? Человек двадцать?

– Два отделения – восемнадцать человек, двое в карауле. Что случилось-то? Пришел грузовик, шофер без понятия, зачем, и насколько.

– Ну, это как посмотреть, может и ничего не будет, если нам повезет, а может и чего будет, если сюда попрут.

– Кто попрет?

– Вот здесь, – показал он в сторону домов, – находится город Цфат. Надеюсь, ты в курсе, куда приехал. Один из четырех священных городов Эрец Исраэль. Проблема, в том, что здесь, в этом районе города, живут хасиды. Ты знаешь кто это?

– Сильно религиозные еврейские сектанты, – бодро отрапортовал я.

– Ну, где-то так, – задумчиво сообщил он. – Сегодня с утра, молодые придурки рейсовый автобус забросали камнями, потом перевернули и сожгли… Не положено в субботу транспорту ездить.

– Так в чем проблема, – удивился я. – Пусть в этот район по субботам не заходит.

– Ну да, – саркастически сказал он. – А завтра они поселятся в соседней квартире, и будут требовать, чтобы и в наш район автобусы не ходили. И главное, по субботам никакой работы выполнять нельзя, даже спичку поджечь, а автобусы переворачивать и поджигать, да камнями кидаться им религия почему-то не запрещает. В-общем, понаехала полиция, особо ретивых повязали, после чего собралось толпа, на несколько сотен человек, уже не только из молодых, и пошла в центр города, требовать выпустить, бедных ребятишек. Еле ее остановили и разогнали. Теперь полиция, там, внутри, порядок наводит, а мы должны перекрыть улицы и обеспечить оцепление района. Твоя задача никого не пропускать, ни туда, ни обратно.

– Ну и что мне делать, если толпа пойдет? Стрелять же нельзя?!