Другая страна

А с эмблемой у нас были большие проблемы. Даже конкурс организовали, на лучшее предложение. Чего только не предлагали, половину рисунков и надписей в приличном обществе демонстрировать нельзя. В конце концов, остановились на оскаленной волчьей пасти. А что? Хищник, имеющий свою территорию, защищающий ее и охотится стаей. Не хуже прочих.

* * *

Газета А-Арец

Вчера, в Аммане была обстреляна машина начальника полиции города. Убит водитель. При попытке войти в лагерь переселенцев для ареста нападавшего, отряд полиции был разоружен людьми из клана Халиди.

18 февраля 1946 г

* * *

Какой дурак сказал, что Африка рядом. Холод продирал до костей. Дождь шел, не переставая третьи сутки. Это был первый наш общий выход всей ротой, уж больно цель жирная и зубастая. Кто думает, что сидеть в засаде очень интересно, сильно ошибается. Выслеживать объект нудное и неинтересное занятие. Это скучно, трудно и требует большого терпения.

Мы лежали в полной готовности. Два взвода перекрывали дорогу в оба направления, на случай подхода подкрепления, третий на склоне холма. На обочинах дороги приготовлены противопехотные мины. А на самой дороге – фугас. Уже два часа назад должны были появиться машины Раджиба аль Халиди. Его с нетерпением ожидают в Аммане на очередных переговорах с правительством. На такие совещания в одиночку не ездят. Чем больше бойцов, тем выше статус.

Ну, наконец-то. Наблюдатели сигналят. Четыре грузовика и его личный "Кабриолет – С", говорят, в такой Гитлер ездил.

Первая машина притормозила перед поворотом. Под колесами рвануло. Остатки легковой машины закувыркались по дороге. Грузовики испугано затормозили, сбиваясь в кучу. Ударили гранатометчики. Очень хорошая вещь, этот израильский «матоль».[18] Компактнее фауспатрона и еще и осколочную гранату имеет.

В каждую машину вошли по два снаряда. Открыли огонь пулеметы, добивая самых шустрых, успевших выпрыгнуть из кузова грузовиков при первом взрыве. Все-таки, они имели неплохую подготовку, один даже добежал до приготовленной мины на обочине. Первый взвод поднялся и вышел на дорогу. Они шли, внимательно вглядываясь в тела. Каждому лежащему стреляли в голову. Еще не хватает, чтобы недобитый оказался за спиной. Сигналят. Все чисто. Раджиб был в легковой, опознали по оторванной руке. Уж очень любил красивую жизнь. Золотые часы от Картье остались целыми. Хорошая фирма, небьющиеся.

Пора уходить, пока вся округа не сбежалась полюбопытствовать. Хотя, в последнее время, они не очень рвутся посмотреть. Наши вылазки их всерьез напугали – это уже девятая акция. Последнее время в округе изрядное оживление, собираются главари, уже поняли, что поодиночке от нас не избавиться. Надо менять тактику, чтоб не влипнуть. Но прекращать ликвидации главарей нельзя, даже временно. Бандитов надо отстреливать у них дома, а не ждать, пока они пожалуют к тебе.

Когда уже армии спустят команду «фас», а не перестанут дожидаться очередной вылазки, чтобы демонстрировать исключительное миролюбие и только ответные действия? На иорданцев англичане, даже если бы хотели, воздействовать не могут. Похоже, идет к тому, что скоро там наступит окончательный хаос, когда в двух кварталах три банды и никакой власти. Тогда все равно придется нам вводить войска, но за это потерянное время будет еще пару сотен погибших. Глупейшее поведение. Вместо того чтобы договориться с королем, они предпочли его подсиживать, да еще и нас провоцируют на ответные действия.

Я теперь имел доступ к информации разведки и возможность планировать акции. Это было удобно, но главное, я попал в коллектив людей, которые принимали решения, на равных. Сорокалетние генералы и тридцатилетние полковники, руководящие Генштабом и округами не настолько выделялись опытом и возрастом, чтобы цедить мне указания сквозь зубы. У большинства хватало мозгов, чтобы выслушивать мои соображения.

Министр обороны в эти дела не лез, считая, что нужно предоставить возможность действовать профессионалам. Поэтому я не вызывал явного раздражения, как выскочка и назначенец. С другой стороны, лучше мне было специально гадостей не делать. И моя рота до сих пор считалась большим секретом, хотя очень многие о ней знали. Я бы даже сказал, слишком многие. Англичане, так точно.

Для цивильного населения в газетах писали "подразделение Н" и имена не озвучивали, хотя журналисты заходились в восторгах, все-таки армия начала демонстрировать, для чего она существует. Поэтому перед газетчиками выступал генерал Каплинский, и вся слава была его. Так что ссориться нам было не из-за чего, а в политические разговоры я не вступал, демонстрируя единственную доблесть – стремление бороться с врагом. Многим это нравилось, так что с большинством армейских начальников у меня установились прекрасные отношения.

* * *