Другая Украина. От порогов Днепра до Аланских гор

А теперь давайте развернем карту Запорожской области и соединим все три Лысые горы — лысогорскую, юрковско-ореховскую и васильевскую. Почти равнобедренный треугольник получится. А в его центре — в центре аномальной зоны, ограниченной лысыми горами, находится… многострадальный поселок Степногорск. И горем в степи его называют, и городом-призраком. Кто только не обещал возродить шахтерский поселок, некогда — до затопления тамошних марганцевих шахт, обслуживавший Таврический горно-обогатительный комбинат! Один из украинских президентов даже лично брался за решение судьбы Степногорска. А он, со своей ничейной шахтой, оставшейся от уничтоженного в окрестностях послека Таврического ГОКа, так и продолжает бедствовать.

Ну, прямо аномалия какая-то!

Между прочим, на всех трех запорожских лысых горах имелись в свое время источники с чистейшей водой. Появление их народ связывает с хождением по нашим местам апостола Андрея Первозванного. Якобы он однажды ударил посохом — и из-под земли забил фонтан целительной воды.

Рассказы об этом я слышал и в Лысогорке, и в Юрковке, и в Васильевке.

И поверил им.

Лысогорская аномалия Запорожской области

КАК САГАЙДАЧНЫЙ ВРАГА ПЕРЕХИТРИЛ

Из поколения в поколение в селе Конские Раздоры, что в Пологовском районе находится — по дороге на Бердянск, передается рассказ о том, что будто бы где-то неподалеку от села, на реке Конке, которая во времена Османской империи была судоходной рекой, утонул небольшой турецкий корабль, перевозивший коня, отлитого из чистого золота.

Кстати, хоть река Конка, которая возле Конских Раздоров сливается в одно русло, находилась вдали от основных казацких путей, но запорожцев славных река выручала не раз. Гетман Петр Сагайдачный, например, укрылся как-то на Конке от турецкой эскадры. К слову, в те давние времена Конка была пограничной рекой — она отделяла Российскую империю от империи Османской.

Дальние военные походы по морю, — объяснили мне знающие люди, — Сагайдачный организовывал не однажды. Один из них был направлен на крымскую Кафу [Феодосию], в которой имелся крупнейший по тем временам невольничий рынок. В основном наших людей, христиан правоверных, захваченных в плен турками и татарами, продавали на нем в рабство [крымские татары, напомню, находились в вассальной зависимости от Османской империи]. Осадив город, казаки Сагайдачного частично разрушили его, потопив находившийся в Кафе турецкий флот. Главное же, что удалось им сделать, — так это освободить из рабства тысячи невольников. А затем гетман с войском запорожцев уже на берега турецкой Анатолии высадился. Он также совершил поход в Молдавию, брал штурмом турецкий город Трабзон. И, наконец, турки решили жестоко наказать гетмана, снарядив против него мощную эскадру. Но напрасно турецкие корабли ждали «чайки» казаков под Очаковом: разгадав замысел противника, Сагайдачный увел свою флотилию из Черного моря в Азовское. Поднявшись далее по Берде — до водораздела, запорожцы перетащили по суше свои легкие быстроходные «чайки» до Конской реки и спустились по ней до Днепра. А потом ввязались в бой серьезнейший, в ходе которого в пух и прах разгромили турецкую эскадру.

Но я не на этом хотел сакцентировать внимание, а вот на чем. Вполне возможно, что где-то в степи нашей, поблизости от теперешних Конских Раздоров, гетман Сагайдачный, возвращаясь из похода, устраивал привал и, бродя по берегу Конской реки, вдыхал полной грудью ароматы степные, до слез всматриваясь в бескрайние просторы приазовские.

И однажды, наслушавшись в Конских Раздорах рассказов о козацких временах, мы по берегу Конки-реки отправились в степь. Сначала двигались российско-имперским берегом. А в одном, пожалуй, самом примечательном месте Конской реки, перебрались на сопредельную территорию. На территорию бывшей Османской империи. Место это не только видно издалека: его слышно издалека.