Другая женщина

- Думаю, лет через двадцать мы будем смеяться, вспоминая события этих дней, - сказал он.

- Возможно, - ответил Джош. - Хотелось бы так думать. - Он внимательно посмотрел на Тео. - Такого кошмара в моей жизни не было.

- Бывает и хуже, - осторожно ответил Тео, краешком глаза рассматривая Джоша.

Высокий, поджарый, светловолосый, безупречно одетый - настоящий англичанин, хотя и считает себя американцем. Ну что же, эти денежные мешки из Нью-Йорка гордятся своим космополитизмом, и все же ему больше подходит Уолл-стрит, нежели лондонская фондовая биржа, забитая уличными торговцами.

- Не представляю, что может быть хуже, - ответил Джош. - Бедняжка Оливер!

- Вот уж действительно бедняжка, - согласился Тео.

- Он так расстроен. Ты не представляешь, какой он чувствительный. Старается не подавать вида, но в глубине души очень страдает. Он просто боготворил Крессиду, поверь мне.

- Мы все любили ее, - ответил Тео. - Но не говори о ней в прошедшем времени, она скоро вернется к нам.

- Да, да, конечно, - согласился Джош, хотя в его голосе не было уверенности.

- Можешь не сомневаться, - успокоил его Тео. Они долго молчали.

- Хотя, впрочем, не все, - внезапно прервал молчание Джош.

- Не понял, - сказал Тео.

- Не все любили Крессиду.

- Разве? Кто же не любил? Ты?

- Нет, я любил ее, - задумчиво ответил Джош. - Тогда, кто же ее не любил?

- Джулия, - выпалил Джош.

- Неужели?

- Господи, как это могло сорваться у меня с языка. Тео, я столько времени держал это в секрете!

- Не расстраивайся, старина, как правило, матери не любят своих будущих невесток. Это своего рода ревность. Почитай Фрейда. Хотя вы, янки, не верите в эти психологические бредни.

- Да, да, я все понимаю. Сначала мне казалось, что Джулия просто взвинчена. Она кажется внешне очень спокойной, но внутри у нее вулкан. Она такая же ненормальная, как и ее отец.

- Кстати, как поживает наш дорогой Вернон? - спросил Тео, весело рассмеявшись.

- Как всегда, прекрасно, - ответил Джош, не в силах сдержать улыбки. - Что ему сделается?

Вернон Колридж, отец Джулии, жил в уединении на Палм-Бич, и его обожаемая дочь была единственной, кто его навещал.

- Мне кажется, что здесь больше, чем ревность, - продолжал Джош. - Джулия часто говорила мне, что не доверяет Крессиде.

- Любопытно почему? Что заставило ее прийти к такому выводу?

- Она говорит, что Крессида часто врет ей.

- Что же она может врать?

- Да так, по мелочам. Словом, пустяки, которым я бы не придал значения.

- Что же это за мелочи? Продолжай, уж коли начал.

- Ну, например, она сказала Джулии, что, будучи ребенком, попала в автомобильную катастрофу и теперь боится ездить на машине. Когда Джулия спросила об этом Мэгги, та ответила, что ничего подобного не припоминает. Затем она сказала, что всегда мечтала, чтобы ее отдали в закрытое учебное заведение, но дома даже не хотели слышать об этом, с них достаточно было и Гарриет. Но, как потом выяснилось, она страшно этого боялась, и при одном упоминании о такой школе у нее начиналась истерика. А вот еще один случай: она говорила, что всегда мечтала заиметь щенка, но после гибели собачки Гариетт об этом не могло быть и речи.

- Ну, все это несерьезно, - ответил Тео, продолжая смеяться. - Типичные детские фантазии. Возможно, ей просто хотелось разжалобить Джулию. Может, она чувствовала, что та недолюбливает ее, и всеми средствами пыталась завоевать ее расположение.

- Возможно, ты и прав. Я не исключаю, что Джулия просто ревнует. Оливер для нас не просто сын, но и единственный наш наследник. Джулия помешана на нем. Ты уверен, что хочешь продолжать этот разговор? Мне кажется, что сейчас для него не самое подходящее время.

- Как раз самое подходящее. Я тебя внимательно слушаю.

- Ну хорошо, тогда слушай. Однажды Крессида с неделю гостила у нас в Нью-Йорке. В это время Джулия уехала навестить отца, который подхватил простуду. Крессида целый день бегала по магазинам и вернулась домой где-то в половине седьмого. Она была очень расстроена и на мой вопрос, что с ней, ответила, что ее преследовал какой-то человек. Ей не удалось поймать такси, и она отправилась домой пешком. Когда она свернула на нашу улицу, из-за угла выскочил незнакомец, затащил ее в подъезд и попытался изнасиловать, но она не растерялась и, ударив его коленом в пах, вырвалась и убежала. Она была вся в синяках, дрожала от страха и чуть не плакала. Я хотел позвонить в полицию, но она запретила мне делать это, сославшись на то, что не переживет такого позора и что ей лучше поскорее забыть о случившемся. Она умоляла меня ничего не рассказывать Оливеру, так как он придет в ярость и ей придется с ним объясняться, а это для нее невыносимо.

- А где в это время был Оливер? - спросил Тео.