Другая жизнь

Я отложил тетрадь в сторону и подставил щеку. Люблю, когда мама дома. Одно ее присутствие уже создавало уют, и с этой мыслью я двинулся на кухню. Там уже сидели бабушка, дед и отец. Пожелав всем доброго вечера, я уселся на табурет и стал ждать своей тарелки с едой. Прежде чем начать свой рассказ, я решил: пускай все поедят, чтобы никто уже не отвлекался. Бабушка положила две картофельные зразы, зажаренные до золотистой корочки, и салат из огурцов и помидоров, перемешанный со сметаной, и я полностью погрузился в ужин. Не прошло и двух-трех минут, как я расправился с едой и, подгоняемый предвкушением судьбоносного разговора налил всем чай. Бутерброды из батона с вишневым домашним вареньем стали десертом. Но все пошло не по плану, когда в окно постучали. Сказав, что открою, я направился к входной двери. На пороге стояла соседка. Спросив, дома ли мама и получив положительный ответ, она прошла мимо меня и сразу направилась на кухню. Ее приход не входил в мои планы, и, поспешив за ней, я все еще лелеял надежду, что она быстро уйдет восвояси. Однако надежды рухнули, как карточный домик, от первого вопроса моей мамы, увидевшей соседку:

— Опять?

И, получив положительный ответ, сказала гостье, чтобы та или присоединялась к нам за столом, или проходила в комнату и ждала ее там.

«Хоть есть не стала!» — подумал я, смотря в спину уходящей в комнату женщине. Мы все знали, что такое «опять» в мамином вопросе. Это значило, что ее муж снова запил или загулял, и ей нужен совет, как ей лучше поступить. А так как моя мама никогда не отказывала в просьбах других, то к ней постоянно приходили подружки со всеми своими проблемами. И это мероприятие уж точно надолго, а для заготовленного мной рассказа нужны все члены семьи. Значит, все переносится на завтра, да, может, оно и к лучшему — утро вечера мудренее. И я сел допивать свой чай. Прихватив на один бутерброд больше, чем все, вызвал недовольство деда, но дослушивать его упрек про постоянное объедание семьи не стал. Сказав бабушке: «Спасибо, все было очень вкусно», быстренько сбежал в свою комнату. Тетрадку я спрятал на всякий случай под ковер на полу и, взяв из шкафа книжку, лег почитать перед сном. Зашедший в комнату минут через пятнадцать отец спросил:

— Что читаешь, сынок?

— Да так. — И показал обложку. По его лицу я понял, что отца что-то удивило. Я сам еще раз посмотрел на книгу, пытаясь понять, что могло вызвать такую реакцию. Дыхание у меня перехватило. Мне двенадцать, а в руках я держал роман Айзека Азимова «Я Робот». Вспомнив сразу, что в одиннадцать я еле осилил «Мушкетеров» и точно вундеркиндом не числился, виновато опустил глаза… И — о чудо! На странице, где остановился, была напечатана черно-белая иллюстрация, и я с облегчением произнес:

— В смысле, картинки листаю.

Мой ответ вполне устроил отца, но тем не менее он добавил:

— Лучше бы литературу читал, что в школе на лето задали.

Посчитав, что на этом воспитание на сегодня можно закончить, потерял ко мне интерес и улегся на диван читать свой новый журнал. Уфф! Вот это я чуть не засыпался, впредь нужно быть гораздо аккуратнее и внимательнее к мелочам. Отложив книгу, я лег на бок и стал размышлять о завтрашнем разговоре. Что бы еще добавить в текст? Очень хотелось, чтобы он был очень убедительным, ведь от результатов его воздействия будет зависеть очень многое. На этих мыслях я и отключился.

Проснулся от того, что мама застилала диван, а отец одевался на работу. Быстро вскочив с кровати и попросив их задержаться, я пустился на поиски деда с бабушкой. Обнаружив их в соседней комнате, привел в комнату к родителям. Увидев в глазах бабушки тревогу, я тут же поспешил ее успокоить:

— Ничего не случилось, только хочу что-то важное всем рассказать.

И когда все собрались, я не успел еще и рта открыть, как отец сразу же заявил:

— Только недолго, а то мы опоздаем на работу.

— Постараюсь, — пообещал я и быстро пересказал им свою заготовленную историю, якобы услышанную в соседском доме. Если в начале родители задавали вопросы, то под конец все просто молчали. Закончив свой рассказ, я стал ждать реакции и правильных выводов, но то, что случилось дальше, не мог предположить даже в кошмарном сне. Первым вскочил дед, он начал кричать и размахивать руками, а суть его крика сводилась к одному: «Соседи — предатели Родины, антисоветчики, и срочно нужно идти в милицию и обо всем там сообщить».

— А если ребенку будет угрожать опасность во время дачи показаний, ты не подумал? — очень резко, абсолютно в не свойственной ей манере, возразила бабушка.

Но дед не унимался:

— Да какое дело до мальца, лишь бы получилось посадить сволочей, продавших страну.

Тут уже вмешался отец:

— Никто никуда заявлять не пойдет, будем считать, что ему все послышалось и привиделось.

Все замолчали, обдумывая отцовы слова, и через какое-то время мама сказала:

— А чтобы наверняка не рисковать, я сегодня же поговорю в заводском профсоюзе о путевке и отправлю ребенка в пионерский лагерь до конца лета. Я надеюсь, ты больше никому эту историю рассказывать не будешь?