Другая жизнь

— Послушай! — Алексей на миг растерялся от такой напористости, но затем решил разобраться с её хамством, — у меня занято. Сейчас должны подойти! Тебе, что места мало? — Он махнул рукой по сторонам, где стояли другие столики — пустующие или частично занятые. — Иди, садись за другие столы, там никого нет!

Девушка медленно подняла голову, посмотрела в его глаза и знающе усмехнулась.

— Никто к тебе не подойдет. Никого ты не ждешь!

Открыв было рот, чтобы возразить, он всмотрелся в её лицо. Это была та самая Настя, которая знала тайну лабиринта на двадцать первом этаже, с которой он разговаривал у моря, ловя в волнах плавающий шезлонг. Девушка работала на ресепшене, о чем свидетельствовал её бейджик. Он и сейчас был на ней.

Вот дела! Как он мог её забыть!

Иногда, после своего путешествия в мир фантазий, он думал кто она такая. Простая девушка у приемной стойки из холла первого этажа? Или другая, та, которая знает мрачные тайны офисного лабиринта? Почему, собственно, мрачные? Лабиринт привел его к морю, к яхте. Ему было хорошо и радостно плыть на ней и будь его воля, он бы без промедления вернулся в Бордигеру, В свою контору по проектированию парусных яхт…

Но это был всего лишь сон, приснившийся ему случайно, со случайными персонажами, со случайным городком на побережье Италии. Наверное, он видел фильм о Бордигере в познавательной географической передаче, у каких-нибудь известных телевизионных путешественников. Тогда-то в его голову и запало это место.

А во сне… Во сне всплывают любые воспоминания и впечатления, лежащие подспудно в глубинах сознания. Так уж устроена голова!

Реальность же совсем другая. В реальности он обитал в другой жизни, тоже, в какой-то мере, захватывающей, но несравнимой с другой, приснившейся. Если мыслить антонимами: там была радостная жизнь, здесь — тяжелая. Там интересная, здесь… Он сначала хотел дать определение «серая», но нет! Здесь жизнь тоже бывала интересной, но здесь она еще и опасна. Да, опасность, вот в чем их коренное отличие!

— Ты что-то знаешь о моих планах? — спросил он с любопытством.

— Знаю, что хочешь обменять флэшку на девушку.

Алексей не удивился тому, что она в курсе.

— Как считаешь, это правильно?

Настя на мгновение задумалась.

— Ты знаешь, что обмен иногда бывает заведомо проигрышным?

— Как это?

— Когда его делает твое доверенное лицо, готовое тебя предать. Или продать…

— Намекаешь на Макарыча?

— А ты как думаешь? — Настя состроила ехидную гримаску. Она, подцепила вилкой последний листик салата и отправила его себе в рот. — Не надо было с ним связываться!

— Но у меня нет контактов, он знает, как выйти на тех людей, которые…

— Они сами на тебя выйдут, как только узнают, что у тебя есть товар. Обойдетесь без посредников! У вас равнозначные фигуры, как в шахматах. Надо, всего лишь, совершить равноценный размен и шахматная доска будет чиста.

— Ты шахматистка? — натянуто улыбнулся Алексей.

— Нет, я не шахматистка. — Её глаза затуманились. — Ты слышал о Фавне?

— Это бог лесов с козлиными ногами у древних римлян или греков? И что?

— Как думаешь, у него есть родственники?

— У кого, у бога?

Алексею показалось, что их беседа начала принимать бессмысленный характер, да еще с религиозным оттенком, а в теологии он был не силен. Ему захотелось сменить тему, вернуться к разговору об обмене.

— Всё-таки, ты считаешь правильным мою идею с обменом? — спросил он, обращаясь к ней как к независимому наблюдателю, которому известны все обстоятельства будущей сделки.

— Что бы ты ни делал, польза не должны быть меньше ущерба. Таково общее правило.

— Это понятно! Кто же хочет проиграть!

— Да, это общее правило. Но в жизни нам, чаще всего, приходится платить двойную цену за обмен — меняешь ли ты квартиры, жену или жизнь, которой живешь.

Настя взяла стакан с томатным соком, сделал глоток и её губы стали ярко-красными, будто она отпила человеческой крови. Зная, что сок остался у неё на губах, она провела розовым язычком, слизывая остатки. Глаза её стрельнули в сторону Алексея.

Тот усмехнулся.

— Ты меня соблазняешь?

— Возможно! Мы же с тобой не договорили о Фавнах. Я тебя спрашивала, что ты знаешь о его родственниках. Ты не ответил. Так вот, у Фавна есть дочь, её зовут Фавия или Фауна.

— Окей? И что мне с того?

— А то, что Фавн — любитель соблазнять женщин. А Фавия соблазняет мужчин.

— Хочешь сказать, что ты Фавия? Но, если у Фавна, как я помню, на картинах нарисованы козлиные ноги, я боюсь представить, что у тебя там внизу!

Он засмеялся вполголоса, хотя мог бы и во весь голос, если бы они не находились в кафе, вокруг были люди. Но Настя не смутилась.

— У меня там, — она выразительно подчеркнула слово «там», — всё нормально. Можешь сам убедиться! — Настя высунула ногу из-за столика и потянула джинсовую штанину, открывая изящную лодыжку. — Ну, как? Никакой шерсти?