Другая жизнь Генриха Крамера

Другая жизнь Генриха Крамера

Михаил Горбунов

Оглавление

Ошибка Агасфера      4

Рождение Голгофы      4

Линия Наска      5

Марсианские маньяки      7

Посылка Председателя      9

Волшебник страны Коз      11

Визит большой дамы      12

Тайна архива Пайтити      14

Сумасшедший аптекарь      16

Сколько граней у стакана Мухиной      20

Через гендерные стереотипы к звездам      23

Первый рассказ автора      26

Второй рассказ автора      29

Похищение архива Пайтити      32

Основы полета на метле      34

Обед на краю вселенной      36

Новый архив цитадели      37

Засада в Засаде у За Сады      40

Утес вожделения      42

Третий рассказ автора      44

Кто-то сломал ворота      48

Новая метла летит по новому      51

Темный человек      53

Ночной таран      55

Основы небесной механики      57

PS      58

Текст написанный Генрихом Крамером до конца света или Когда все уйдут      59

Воскресенье. Утро      59

Воскресенье. До полудня      63

Воскресенье. После полудня      65

Воскресенье. Вечер      67

Понедельник. Утро      69

Понедельник. Полдень      71

Понедельник. Перед полночью      72

Вторник. Утро      74

Вторник. До полудня      75

Среда. Утро      78

Четверг. Утро      80

Месяц спустя. Вечер      84

Лига стены Геркулеса – Страннику      85

Нигде      89

Ошибка Агасфера

Через тыщу лет из-за штор моллюск

извлекут с проступившем сквозь бахрому

оттиском «доброй ночи» уст,

не имевших сказать кому.

И. Бродский

Рождение Голгофы

Хмурым дождливым утром восемнадцатого числа осеннего месяца туманов Генрих Крамер, он же Господин Г, стоял у высокого узкого окна в виде бойницы, направленной в его мир и, мрачно усмехаясь, наблюдал за мелкими, суетливами горожанами устанавливающими распятие на Голгофе. “Они так ничему и научились”, – тягуче-медленно думал он. Основание крестовины, выточенное из свежесрубленного, оранжево-медного соснового ствола, было тяжелым и скользким. Директор местной строительной конторы, по фамилии Каменный, потрясая гудящей электропилой, предлагал укоротить бревно, однако мэр города, Голем Бецалель, худой, носатый мужчина, сбрасывая с рук ошметки желтой глины, упрекал его в недальновидности. “Крест должен быть виден издалека, – надсадно кричал он раздвигая руки в стороны и тянулся вверх, приподнимаясь на носках, однако ступни его в зеленых резиновых галошах разъехались, он шлепнулся и заскользил вниз по склону, неотвратимо превращаясь в глиняного человека. “Воистину падший Голем”, – порадовался аналогии Крамер. Два местных айтишника, избегая упавшего мэра, отскочив в стороны, бросили столб, который, ускоряясь, устремился вслед за Големом. “Си Зиф, – раздраженно закричал директор одному из айтишников, – завтра снова потащишь это проклятое бревно наверх”. Горожане, проводив пустыми взглядами удаляющийся столб, накинули на головы большие серые мешки капюшонов и сумрачными силуэтами скрылись внизу в утреннем дождливом тумане. Оттуда, из сырой хмари, раздался сдавленный вопль. “Очевидно, распятие, изменив свое предназначение, возмездием настигло Голема”, – улыбнувшись подумал Крамер и, зябко передернув плечами, закрыл створки амбразуры. В цитадели было тихо. В цитадели всегда было тихо по причине полного отсутствия обитателей. Пять лет назад, Крамер, будучи весьма популярным блогером-миллионником, приехал в Черепинск за очередным сюжетом и, с согласия Голема, давно пытавшегося раскрутить туристическое направление в городе, поселился в только что возведенном западном бастионе цитадели Пайтити. Впрочем, Пайтити был вовсе не крепостью инков, но очередным новоделом, жалким продуктом псевдоиндейского модерна, накрывшего север континента после Визита Неизвестных. Фасад западного форта выходил на Голгофу, которая была также не Голгофа, а назвалась она на картах вполне прозаично – гора Лысая. И гор этих лысых на севере континента было навалом. По этой причине, Голем, обремененный финансовыми проблемами городка, в попытке привлечь туристов с Юга, поздней осенью, спустя пять лет после Исчезновения Неизвестных, собрал наиболее влиятельных жителей Черепинска. Повесткой мероприятия была озвучена необходимость переименования географических объектов в окрестностях поселения. С изменением названия речушки Задирки, проблем не возникло. В негодовании отвергнув Лету и Стикс, зажиточные жители единодушно переименовали Задирку в Евфрат, ручей “вонючий”, соответственно, стал называться ничем иным как Тигром. С горой оказалось сложнее. Через полчаса синонимы, эпитеты, синекдохи и литоты были исчерпаны. В полутемном зале мэрии наступила тишина. И наступил момент истины, когда аптекарь де Бренвилье, маленький толстяк в сером жилете, страдающий длительным мучительным заиканием и непрекращающимися сексуальными переживаниями, был услышан. В попытке произнести синоним “лысой” – “голая”, потея от волнения, он твердил – “Гол…, гол…, гол…”. “Голгофа, – просветленно возвестил мэр, – принимается без голосования”. Расходись заполночь молча. Темная длань Голгофы предтечей безвременья накрыла Черепинск.

Линия Наска