Другая Золушка, или Четыре часа до полуночи

–Сбежать хочешь, да, дрянная девчонка? – вкрадчиво протянула Катрин, слащаво улыбаясь. И эта улыбка, и мягкий тон никак не вязались с откровенной грубостью самой фразы. – Не получится…

К щекам Златы прилила кровь, на скулах заиграли желваки. Дрянная девчонка, вот как! Что ж, всякому терпению приходит конец…

–Прекрасно получится! – резко возразила она и порывисто обернулась к мачехе, вперив в нее ненавидящий взгляд. – Я свободна! Бедна – да, но свободна!

–И где ты будешь жить, бедная, но свободная? – насмешливо поинтересовалась Катрин.

–Да где угодно! – сердито отозвалась девушка, гордо расправляя плечи. – Хоть на улице!

Сейчас она действительно была готова поселиться даже на улице – лишь бы никогда больше не видеть свою мачеху. Злате очень хотелось стереть мерзкую улыбочку с ее ярко накрашенных губ, а все сказанное Катрин запихнуть обратно ей в глотку – и желательно поглубже! Давно, очень давно девушка не испытывала подобного бешенства…

Катрин ничего не ответила, только усмехнулась и прошлась по комнате легкой походкой, нарочито покачивая выразительными бедрами. Остановившись возле сумки падчерицы, она демонстративно заглянула в нее и осторожно, буквально двумя пальцами, вытащила на свет старые лаковые перчатки, явно знававшие лучшие дни.

–Да… – язвительно произнесла мачеха, брезгливо поморщившись. – Мило, мило…

Злата яростно выхватила у нее из рук перчатки и, бережно разгладив, положила обратно в сумку. Когда-то они принадлежали матери… и девушка не собиралась расставаться даже с такой памятью о чудесном прошлом.

–Не понимаю, с какой стати ты лазишь по моим вещам, – сухо сказала Злата, закрывая сумку. – Тут нет ничего твоего!

–Разве? – почти нежно поинтересовалась Катрин. – Я в этом не так уверена…

И, прежде чем недоумевающая Злата успела отреагировать, женщина обернулась к двери и громко позвала:

–Эй, полисмен!

В комнату тотчас вошел плечистый мужчина средних лет в форме жандарма.

–Мадам? – почтительно проронил он, вопросительно взглянув на Катрин.

–Обыщите ее! – отбросив маску деланной учтивости, холодно приказала женщина. – Моя бриллиантовая брошь и изумрудный перстень должны быть где-то у нее…

–Слушаюсь, мадам! – бодро отозвался жандарм.

Ошеломленная Злата с изумлением увидела, как в комнату входят несколько высоких парней в такой же форме, как у их начальника, и без малейших сомнений принимаются обыскивать помещение. Они беззастенчиво заглядывали во все углы и не трудились вернуть всё на свои места, обмениваясь между собой короткими репликами.

–Что тут вообще происходит?! – возмущенно спросила Злата. – Что вы ищете?!

Катрин улыбнулась своей фирменной улыбкой, но ответить не успела – за нее это сделал жандарм.

–Полагаю, мы ищем вот это… не так ли, мадам? – торжествующе произнес он, приподняв двумя пальцами что-то небольшое и переливающееся на свету.

На лице Катрин появилось выражение злорадного самодовольства. Она властно протянула руку, и ей на ладонь легла изысканная драгоценная брошь в форме бабочки с усыпанными бриллиантами крылышками.

–Милая вещица, – сладко протянула мачеха, и на губах ее вновь засияла приторная улыбка… при этом взгляд, заскользивший по лицу падчерицы, оставался холодным и оценивающим. – Решила прихватить на память обо мне?

–Это вы мне подбросили! – с яростью возразила Злата. Щеки ее запылали багровым румянцем, а в глазах блеснули злые слезы. Она не плакала, нет, это были слезы отчаяния… девушка пока не понимала, что происходит, но нутром чувствовала подвох.

–Я?! Подбросила?! – Катрин очень правдоподобно изобразила возмущение. Обернувшись к окружившим ее жандармам, она недовольно заявила: – Господа, вы сами нашли эту брошь в ее комнате! Вы – свидетели!

–Да, мадам, – вежливо откликнулся жандарм. – Прикажете произвести арест?

–Что-о?! – Злата отпрянула в сторону, словно ужаленная. Ей просто не верилось, что все это происходит с ней. Казалось бы, пора привыкнуть к неожиданностям… но тюрьма – это все-таки чересчур! – Какой еще арест?!

Катрин обернулась к ней, и улыбка на ее лице стала шире – и ослепительнее.

–А как прикажешь поступить с мелкой воровкой?

–Не такой уж и мелкой, – негромко вставил жандарм, и его глаза, все еще следившие за переливчатым блеском бриллиантовой броши в руках Катрин, сверкнули алчностью. Злата при этих словах пронзила его столь яростным ненавидящим взглядом, что страж порядка неловко поежился и прикусил язык. Впрочем, гнев девушки обрушился на другую мишень – на мачеху:

–Я не воровка! Я в жизни ничего чужого не взяла!

Это было правдой. Злата никогда не отличалась праведностью, могла обмануть без зазрения совести, однако склонность к воровству в список ее пороков не входила.

–Да-да! Не брала! – сердито повторила Злата, уловив скептический смешок Катрин, и язвительно добавила: – Чего нельзя сказать о тебе…матушка! – последнее слово она произнесла, подражая мачехе, с той же самодовольной любезностью.

–На что ты намекаешь, дорогая? – со скрытой угрозой поинтересовалась женщина, откинув голову и сузив глаза.