Другие. Феникс

Денеб весь подобрался, заглянул за спину друга, отложил приборы, извинился и торопливо ушёл в противоположный край зала. Там, в тени за шторой, где пряталась ещё одна дверь, стоял человек. Я видела его смутный образ, но больше — ничего. Ден, даже не протянув руки, начал что-то говорить, и в этот момент бархатная штора расправилась, закрывая от лишних взглядов собеседников.

— Не переживай, Ада, — Льё вдруг перешёл на ты и пристально посмотрел на меня, будто бы изучал, запоминая каждую деталь. — Это обычная рабочая встреча.

— Да я и не…

— Я всё вижу, — перебил меня он. — Хочешь, сниму метку?

— Ты можешь? — внезапный вопрос Льё заставил мой мозг вернуться в нормальное состояние и напряжённо думать.

— Могу, конечно. Если ты попросишь, ну или согласишься на моё предложение. А так, я бы Дена обижать не стал, — он чуть помолчал. — Сущности просто так особыми метками не разбрасываются. Покажи.

Я послушно положила руку на стол татуировкой вверх. Льё внимательно осмотрел рисунок, улыбнулся при виде надписей и осторожно дотронулся до руки. Кожа моя тут же покрылась мурашками, в солнечное сплетение будто бы ударил целый эмоциональный снаряд, перед глазами запрыгало, поплыло и замерцало.

— Omnia vincit amor et nos cedamus amori²(Всё побеждает любовь, и мы покоряемся любви (лат.)), — как заклинание прошептала я фразу, которую помнила со времён учебы в колледже. Не знаю почему именно она мне вспомнилась, но Льё отреагировал моментально.

— Хотел бы я, чтобы эта метка принадлежала мне, — он убрал руку, и стало легче. Глаза снова видели всё чётко и ясно, но уши оказались заложены, и слова до меня долетали будто бы из другого мира.

— Что?

— Обладать Фениксом, обмениваться с ним силой…

— У нас всё не так с Денебом, — попыталась я вставить своё веское слово, хотя фразы, брошенные Льётольвом задевали очень больно.

— Мне можно не врать, Адочка. Я и так знаю больше, чем ты можешь себе представить. И вот что хочу сказать, если ты думаешь, что ни я, ни Ден не понимаем, какое задание ты получила от Сёртуна, то ошибаешься. И эта ошибка может стоит тебе жизни, — он подвинул ко мне бокал вина.

— Я с Денебом не потому, что учитель так сказал, — отпираться бессмысленно. Льётольву ничего не стоит исказить меня, самую малость, а дальше я сделаю всё сама. Он отступник и изгнанный — для него не существует правил. — Вернее, изначально всё было не так. Он заставил меня, я не имела права отказаться. Но мне хорошо с Деном. Спокойно. И эта метка… Она нужна мне!

— Ох ты, смелая… Феникс одним словом. Настоящий, — у Льё даже глаза потемнели, а щеки покрылись румянцем. Он облизнул губы, как голодный людоед. — Ценный кадр.

— Выйду, мне нехорошо, — я попыталась встать, но не смогла, будто прилипла к стулу. К горлу подкралась душащая паника, бегло оглянувшись, я увидела, что никто нас не замечает, все заняты своими делами.

— Пока Денеб не вернётся, ты никуда не уйдёшь, — прошипел Льё, словно становясь больше.

— Тебе нужна моя сила? — пролепетала я, вконец испугавшись. Спина заледенела, ноги тоже.

— Нет, конечно. Я же видел, что с тобой стало тогда… Потеря крыла — серьёзная травма. Если не пожизненная. Всё гораздо проще — мне не хватает грубой силы Феникса для одной затеи.

— Какой?

— Этого не скажу. Понаблюдаю за тобой ещё. Может, ты не настолько труслива, чтобы говорить правду. Ладно, — Льё откинулся на спинку стула и снова закурил. — Ты не бойся. Я тебя не трону. Но за Денеба если что — на куски твоё сознание разнесу. Никогда потом не соберёшь, ясно?

— Ясно…

— Мои слова похуже метки, Адочка… Кстати, ты же знаешь, наверное, почему вы с Денебом так искрите, почему между вами вообще возможен обмен?

— Могу только догадываться, — вот теперь я по-настоящему ощутила себя в ловушке. Никакие задания и угрозы Сёртуна, никакие слова и поступки Дена не могли заставить меня испытывать настолько сильный ужас. А простые слова Льё — могли. Я знала, что он не врёт, экзистенциалисты вообще на редкость честные ребята. Особенно отступники.

— Не буду тебя мучить, скажу. Просто так, к сведению. Ты — Феникс, твоя ипостась — огонь. А Денеб сущность, и его истинная природа — тоже огненная. Вы притягиваетесь вовсе не потому, что находитесь на разных полюсах, а потому, что можете подпитывать друг друга, поддерживать тот самый внутренний огонь, усиливая его и преобразуя. Вы, кажется, называете это искажением. Но в вашем с Деном случае, это искажение исключительно положительное. Вернее, оно может таким быть, — Льё развел руками и улыбнулся как-то уж слишком добродушно. У меня на душе заскребли кошки.

— Это правда, что у сущностей нет чувств?

— Опять эти ваши глупости…

— Я, кажется, прямо спросила.

— А я прямо и ответил! Есть аспекты природные, на которые мы не в силах повлиять, а есть другие, обусловленные наличием мозга, — Льё тронул указательным пальцем свой висок, — наличием сердца, — теперь его рука коснулась груди, — ну и души, конечно.

— М-да…