Другие грабли. Том 2

— Когда можно поговорить с этим твоим экспертом? — особых надежд на эту беседу я не питал, но все же нелишне пообщаться с человеком в теме. Вдруг и посоветует что-нибудь умное.

— Это не так быстро, — сказал Петруха. — Думаю, день-два, у него там график, у меня тоже график, мать его за ногу. Я организую встречу, а потом тебе наберу.

— И куда же ты мне наберешь?

— На конспиративную квартиру, — сказал Петруха. — Часов в одиннадцать вечера нормально будет? Спать еще не завалишься?

— Я, если что, проснусь, — сказал я. — У меня сон чуткий.

— Профессиональное, понимаю, — сказал он. — Сам такой. В общем, я все устрою, ты, главное, постарайся до этого момента дожить.

— Приложу все усилия, — пообещал я.

— Не сомневаюсь.

* * *

В два часа дня, после того как Петруха отправился то ли организовывать мою встречу с экспертом, то ли по каким-то своим пацано-бизнесменским делам, я сидел в своей новой «девятке» модного цвета «мокрый асфальт», доверенность на которую, написанная размашистым почерком Петрухи уже лежала у меня в кармане, и подсчитывал свои активы.

Тачка, деньги, два ствола.

Ну, еще конспиративная квартира, где можно перекантоваться на первое время. С одной стороны, могло ведь быть и хуже, причем намного, а с другой — как-то это все равно негусто, учитывая уровень противостояния и техническую оснащенность второй стороны конфликта.

Ребята, кстати, давно уже не давали о себе знать, но я был уверен, что это временно.

Цель их была ясна, но мотивы все еще оставались для меня загадкой.

Допустим, в восемьдесят девятом все действительно упиралось в Шубина, который должен был дожить и возглавить, а тут вмешался я и ему помешал, а они не хотели, чтобы я ему помешал, и в свою очередь тоже вмешались.

Но сейчас ведь уже девяносто третий, и тот расклад больше недействителен, а они все равно пытаются, причем даже усилили натиск. Выходит, они знают, что я могу наворотить тут что-то еще… Может быть, если бы кто-то из них вышел на связь и попытался мне просто объяснить словами через рот, а не пулями через ствол, это возымело бы куда лучший результат.

В конце концов, я же и сам не знаю, какие мои действия они хотят предотвратить…

Я завел машину, вырулил с парковки ресторана и задумчиво двинул в сторону Москвы. Спешить мне было некуда.

Меня не ждали друзья, у меня пока не было здесь никаких дел, на которые я мог бы опоздать, и единственные, кто искали со мной встречи — это хронодиверсанты из будущего, и уж на рандеву с ними я точно не тороплюсь.

Тем более, что свидание наше может состояться вообще в любом месте, по их выбору.

Жизнь по умолчанию штука неопределенная, в которой тебе никто ничего не гарантирует, но моя ситуация это уж совсем из ряда вон…

Даже во времена моей бурной молодости, что в Люберцах, что позже, по всему миру, стабильности и то было больше. Сейчас же уверенность в завтрашнем дне у меня была скорее отрицательная.

Если не принимать во внимание уверенность в том, что завтра я обязательно нащупаю новое дно.

* * *

Конспиративная квартира Петрухи, а скорее, то место, где он с братвой отлеживался на тюфяках во времена кризиса деловой активности, находилась в Черемушках, и ехать туда было недалеко, но незачем.

Я вырулил на внешнюю сторону кольцевой и пополз в сторону Рязанки с Волгоградкой. Да, это почти половина кольца, но через центр было бы еще дольше. По крайней мере, в мои времена так было, а сейчас… черт его знает.

Люберцы…

В Люберцах была моя квартира, в которую мне нельзя, в Люберцах наверняка была засада, в которую я не хочу, а если кто из моих знакомых по восемьдесят девятому до сих пор живет там, вряд ли они будут рады нашей встрече, так что никаких резонов возвращаться в свой родной подмосковный город у меня не было, но руки все равно лежали на руле и мысли повернуть у меня не появлялось.

Конечно же, я знал, в чем дело.

Точнее, в ком.

Шансов встретить ее не было практически никаких, в конце концов, четыре года прошло, одна страна сменилась другой, жизнь миллионов людей развернулась на произвольное число градусов, и вряд ли Ирина до сих пор работает в той же школе, а больше-то я о ней, почитай, ничего и не знаю.

Может, она вообще переехала из Люберец, а может быть, и из страны. Вышла замуж за арабского шейха и сидит где-нибудь на расшитом ковре рядом с нефтяной вышкой, попивает горячий чай или холодный лимонад, и ждет, пока ее благоверный вернется с инспекции из принадлежащей ему части пустыни.

Но я понимал, даже если случится невероятное и я выиграю в эту лотерею, в смысле, если она до сих пор преподает в той же школе и мне посчастливится ее встретить, шансов на благоприятный исход этой встречи еще меньше. Мы расстались плохо, так толком и не объяснившись друг с другом, а потом я пропал на четыре года, четыре невероятно сложных и, скорее всего, тяжелых для нее года, по крайней мере, если она до сих пор работает учительницей, и теперь мое появление…