Другие хозяева

– Я и сам не очень понял. В один прекрасный день или, может, ночь, мой многострадальный шрам начал болеть. – Он автоматически прикоснулся кончиками пальцев к шее. Миша был в куртке, так что шрама видно не было. – Я еще потом подумал, что шрам – что-то вроде чувствительной антенны, хоть какая-то от него польза. В общем… не знаю, как объяснить… бывает же, ты просто знаешь некоторые вещи, а откуда – непонятно. Я вот так и понял, что Леля – где-то совсем близко. Стал звать ее. Кричал, бегал, как дурак, жаль, посмеяться над этим цирком было некому. Потом смотрю, вон там, – он указал рукой влево, – в полу люк. Еще недавно его точно не было, а тут появился. Слышу – Леля кричит!

Мать Ильи прижала руки к лицу, ахая и покачивая головой.

– А я просто заснула, как обычно, и проснулась от голоса Миши, – сказала Леля. – Вокруг темно, подвал или что-то вроде того, и Миша меня зовет. Я закричала в ответ. Даже испугаться толком не успела.

– Вот! – торжествующе проговорил Илья. – Так я и думал, что они этот момент не учли.

– Слушай, ты у нас, конечно, светило журналистки и вообще, прости господи, гуманитарий, но, может, просветишь уже сирых и убогих…

– К чему я веду: ты оказался тут первым, а следом – моя мама, но про ее присутствие в Нижнем мире ты не знал, хотя она тут была долго. А Леля появилась – и ты почувствовал. Потому что Лелю ты любишь, а с моей мамой у вас этих чувств нет!

Илья смотрел на них, но никто по-прежнему ничего не понимал.

– Я к тете Ире, между прочим, отлично отношусь.

– Не о том речь! Человек, которого ты любишь, появился – и ты сразу понял, почувствовал, позвал. Вы встретились. – Илья перевел дыхание. – Если бы это один раз сработало, можно было бы списать на случайность. Но я смог найти тут маму! Знал, что она тут, и сознательно искал. – Мать сжала руку Ильи, и он улыбнулся ей. – А потом ты и меня…

– Ты-то с какого боку? До тебя мне дела нет, – хмыкнул Миша, но видно было, что теория Ильи его впечатлила. – Хоть пару месяцев от тебя отдохнул, так нет же, опять свалился на мою голову.

– Ну, если бы не ты нас позвал, я бы тебя сам нашел! – Илья широко улыбнулся. – Я, в отличие от некоторых, из своих чувств тайны делать не собираюсь. А если серьезно, любовь – сильнейшая энергия, но в Нижнем мире ей нет места. Поэтому энергия любви здесь как комета в ночном небе или как Северное сияние: если появятся, то сразу видно, не пропустишь.

– Ты прав, Илья! – сказала Леля. – Миша перед вашим появлением сказал мне, что уверен: ты тоже где-то тут.

– Вот и я о том! А вывод? – Илья по очереди поглядел на каждого.

«Скажи, какой?» – Мать смотрела на него, как на воплощенное божество.

– Если бы у лаффолков хватило ума, они воплотились бы в посторонних, чужих друг другу людей! И эти люди ни за что, никогда не отыскали бы друг друга в Нижнем мире, как сделали это мы!

– Лаффолки действуют при помощи кукол, и сами они – как куклы. Механические, безжизненные ледышки. Они и подумать не могли, что у людей есть особая сила; что любовь даже в Нижнем мире – маяк, помогающий найти друг друга, – сказала Леля и смущенно прибавила: – Простите, звучит мелодраматично и банально. Как в кино или женском романе.

– Банальные истины проверены временем, – заметил Миша. – Банальность – это испытанная веками мудрость.

– На этом предлагаю завершить философскую беседу и проверить, работает моя теория или нет, – сказал Илья.

– И побыстрее, пока эти твари не настряпали новых кукол, – добавила Леля.

Глава пятнадцатая

В зале, где они находились, было сумрачно. Подняв голову, Илья увидел, что далеко в вышине есть узкие окна-бойницы, сквозь которые сочился серый, призрачный свет. Казалось, что там, снаружи, только что село солнце, или, наоборот, занимается рассвет.

– Здесь всегда одинаково, темнее не становится? – спросил он Мишу.

– Вечно эта сизая хмарь, – отозвался тот. – Будто дождь с минуты на минуту начнется.

Миша стоял, обнимая за плечи Лелю, и Илье подумалось, что, несмотря на весь ужас создавшегося положения, он никогда не видел ее такой умиротворенной, такой счастливой. Девушка, похоже, и не сомневалась в успехе задуманного, точно так же, как верила в их спасение и мама. Она постоянно держала Илью за руку, и он точно знал: это был страх не за себя, а за него, стремление защитить, уберечь.

– Как мы выберемся? Куда пойдем? – спросила Леля.

– Я вышел из «кухни» через дверь. Может, и здесь стоит ее поискать? – предположил Илья.

– Зачем искать? Она тут всего одна, – ответил Миша и вытянул руку, указывая на нее.

Тяжелая двустворчатая деревянная входная дверь была точно такой, как в отеле «Петровский». Илья видел ее не раз, только там она выглядела нарядной, свежеотремонтированной, отлакированной. Эта дверь была древней на вид, дерево потрескалось и потускнело. Но самое главное, у нее не было ручки, а обе створки плотно прилегали друг к другу.

Илья медленно приблизился к двери, ощупал поверхность, попробовал открыть, но та не поддалась.

– Илюха, один ты не справишься. Сам говоришь, надо пробовать всем вместе.

Теперь они стояли возле двери вчетвером.