Другие правила

– Так не надо было сообщать ей. Узнала бы она позже, глядишь, и мои нервы меньше бы пострадали, и ваши физиономии.

– Нет уж, ваше сиятельство, лучше пусть ваша супруга от нас узнает, чем от других людей. Князь Григорянский-то царю-батюшке сразу отписал, перед тем, как на ваши поиски пуститься.

Вообще-то нужно отдать должное Игнату и Сашке. Обнаружив мое исчезновение, они не ударились в панику, а, сообщив, что я заболел, тотчас послали за Григорянским, а тот уже взял всё дело в свои руки. В Ивангород он обязан был написать – мало ли чем могла окончиться эта история? Разведчики облазили всю округу и напали на след похитителей. Через улорийскую границу уже пошли малой группой, чтобы не привлекать внимания. К поместью Курцевича вышли вечером седьмого дня, идти на штурм сразу не решились – за жизнь мою опасались, да и общее количество вооруженных людей с той стороны было чуть не пять десятков. Так что я весьма облегчил поисковой группе жизнь, когда обессилевший и замерзший сам свалился им на голову.

– Не волнуйся, Игнат, отобьемся как-нибудь от княгини, – поспешил я успокоить товарища, – она на радостях забудет о плохом. Наверное.

– То-то и оно, что наверное, – пробурчал Лукьянов.

М-да, сумела Натали себя поставить среди подчиненных и слуг – уважают ее, если не сказать – боятся. Ничего, меньше разгильдяйничать будут.

– Ты говорил, что Сушков в Кузнецке?

– Проездом из Белогорска, – Игнат возмущенно фыркнул, – уже на рождественские праздники в столицу собрался.

Не то чтобы он недолюбливал Афанасия, но искренне считал, что раз он человек не военный, значит, бездельник, а если к тому же и управляющий хозяйством князя, то как пить дать приворовывает. В общем, человек никчемный, не стоящий внимания начальства.

– Тащи его сюда! К двенадцати вели позвать химиков с мануфактуры, а к двум часам давай сюда Игнатьева, Васильева и Резника!

– Михаил Васильевич! Лекарь не велел вам вставать! – взвыл Игнат.

– Достаточно того, что я не буду выходить из дома! – отрезал я.

Упомянутый выше лекарь Иван Михайлович Колобов оказался пятым из череды призванных к моему лечению местных эскулапов. Четверых предыдущих я решительно отверг. А что прикажете делать, если их методы в основном сводились к пусканию крови, пиявкам и приему порошков сомнительного происхождения. Колобов же, по крайней мере, послушал через слуховую трубку мое дыхание, успокоил меня отсутствием хрипов в легких, назначил несколько противовоспалительных отваров и велел пить много жидкости. Ну и постельный режим на неделю минимум. В условиях полного отсутствия антибиотиков это хоть как-то соотносилось с моими представлениями о методах лечения простудных заболеваний.

Что и говорить, то ли опять повезло мне, что – исключая ожог, синяки и ссадины – я отделался всего лишь простудой, то ли иммунитет у местных жителей выше. А может, это всё последствия переноса моей личности в чужое тело, кто знает?

– Не бережете вы себя, князь!

– Ты еще здесь? – удивился я. – Давай-ка бегом!

Афанасий Кузьмич Сушков мало изменился за последнее время – всё та же сухощавость, высокий рост, бородка, хитроватый прищур глаз. Разве что чуток лицо покруглее стало да животик обозначился. Встрече со мной был искренне рад, никакого притворства, высокопарных фраз и прочей показухи. О делах старался рассказывать степенно, но то и дело увлекался и сбивался на восторженные скороговорки. И было от чего! Если ранее, при настоящем Бодрове, вверенное ему хозяйство едва сводило концы с концами, то сейчас оно стремительно разрасталось и стабильно наполняло княжескую казну. На моего компаньона в нескольких проектах негоцианта Чайкина Кузьмич местами жаловался, местами, наоборот, хвалил. Потом послушаем версию Чайкина, если всё будет примерно так же, но с точностью до наоборот, то значит, всё идет хорошо, так сказать, в рабочем порядке, без особых перекосов. Плохо, если эти двое друг друга по всем вопросам будут или хаять, или хвалить, а так – нормальный рабочий процесс.

В общем и целом Кузьмич справлялся со своей работой, даже зеркальная мастерская скоро должна была заработать. Проблемой была только недавно созданная в Белогорске каретная мануфактура.

– Кузьмич, ты не понял, – выдал я резюме после рассказа управляющего об организации работы на новом направлении, – не должны одни и те же мастера собирать всю карету от начала до конца! Нужно, чтобы отдельные бригады делали рамы, колеса, каркас кареты, обшивку и так далее. Потом всё это собирают в единое целое в сборочном цехе.

– Так тут неувязочка получается, Михаил Васильевич, – Кузьмич смущенно потеребил свою бородку, – каретный мастер не хочет ничего отдавать в чужие руки, боится, что неправильно сделают, а ему отвечать.

– Так пусть контролирует всё. И если нужно, то поправляет!

– Говорит, тогда работать некогда будет.

– Так, Кузьмич, подожди-ка, – никогда не думал, что элементарные для современного человека вещи так трудно доводить до людей условно восемнадцатого века, – мастеру жалованье понравилось?

– Еще как!