Другие восьмистрочия

Когда бы знать! Но не известно,

Где нас судьба исколошматит.

Стогов соломы повсеместных

На все падения не хватит.

* * *

Мы утром, вечером, и днём,

И ночью во грехе живём.

Ведь всё, что столь приятно нам,

Увы, относится к грехам.

Но если переоценить

Грехов краснеющую нить,

То можно каждый мелкий грех

Считать за подвиг и успех.

* * *

Подправлю я потом слова,

Пока же вывалю потоком

Тот ворох мыслей, что едва

Образовался кособоко,

Несвязно и отдельно от

Потуги здравого сужденья…

И этот ворох правка ждёт,

Он может стать стихотвореньем.

* * *

За три часа до октября

Сентябрьская гроза,

Озона запахи даря,

Разверзла небеса.

Посуетилась, полила

Дождём на белый свет

И, горемычная, ушла,

За беглым летом вслед.

* * *

Сегодня выпал первый снег,

Едва прикрыв листву увядшую

Ковром пушистым лёгких нег.

Он — чистый, её — падшую…

И побелевшая земля,

Отбросив прошлые терзания,

Взяла свой старт опять с нуля:

От чистоты — до увядания.

* * *

Господня воля может принуждать,

А может — совпадать с мечтой поэта

Глобальный труд на все века сверстать

И получить приятности при этом.

А может, впрочем, зрения лишить…

Но чтобы эта воля не послала,

То можно и, не видя текст, творить.

Гомеру ж слепота не помешала.

Перевод с английского. @morning_swellow

Скрой кристаллик любви средь запы́ленных книг,

Тлеть страницы начнут, вспыхнет шкаф на глазах,

Так найди ей иной неприметный тайник,

Скрой её среди звёзд в небесах.

А как будет и небо зарёй сожжено,

Скрой росинкой в сети паутинки лесной.

Если ж места ей в мире найти не дано,

Возврати её — будет со мной.

Зайку бросила хозяйка…

А. Барто

Всех заек на свете бросают хозяйки,

Хозяйки ведь быстро растут.

И что остаётся разлюбленным зайкам?

Сидят и хозяюшек ждут.

А вдруг они вспомнят, а вдруг не забыли,

Не разлюбили — а вдруг!

Надеются, ждут, покрываются пылью…

Теперь только пыль зайкин друг.

* * *

Покойся с миром, брат-неандерталец,

Увы, твой век был буен, но недолог.

Тебя найдут, и долу вздымет палец

Какой-то бородатый антрополог.

Воскликнет: «Ах, чудесная сохранность,

Какая челюсть, ах, какие дуги!»

Да, брат-неандерталец, это данность —

Всего себя отдать для благ науки.

У моря сижу на утёсе крутом…

…Знавал друзей я и ласковых дев, —

Их ныне припомнить хочу я…

Г. Гейне, пер. А.К.Толстого

Каких только мыслей и я не знавал,

Когда море пенное видел со скал,

Но не было вроде бы левых

Желаний о ласковых девах.

Как можно о девах, когда велики

Видение моря и неба мазки,

И общее их величие

Здесь застят лики девичии.

* * *

Ты могла бы со мной говорить лишь гекза́метром ровным,

Вместо матов-блинов обезличивать спичи цезурой,

Даже больше: «отнюдь» говорить с предыханьем альковным,

Водку пить, отставляя мизинчик изящно и выглядя дурой.

Ты в дорийском хитоне могла бы по дому слоняться устало,

Закрутив свои волосы в хитро-безумной прическе гетеры,

Но «отнюдей» и водки с отставленным пальчиком мало,

Чтобы Та́ис Афинской постичь политес и манеры.

* * *

Развиднелось. И всё на свете:

Трава, деревья и кусты, —

Мглы чёрной сбрасывая сети,

Вернуло зыбкие черты.

Ещё темно, ещё так пусто —

Ни жизни, ни движенья нет,

Но сердце согревает чувство,

Что приближается рассвет.

* * *

Ужасно гусеницей быть.

Когда опутывает кокон,

Не двигаться, не есть, не пить

В клубке из шёлковых волокон.

Не понимая для чего,

Терзаться мукою напрасной…

Не знать, что будет торжество

Полёта бабочкой прекрасной.

* * *

Столько нужно успеть,

Сделать нужно немало.

Ни к чему сожалеть

О звезде, что упала.

Нам от дел не присесть,

И дела те не тают.

Звёзд на небе не счесть,

Пусть себе опадают.

* * *

Какой хлопотливый ветер —

Всё что-то он по двору носит,

Накручивает и вертит…

Надеюсь, ещё не осень.

Сентябрь поначалу — скорее

Похож на плохое лето.

И осень нам станет милее,

Но лишь в декабре где-то.

* * *

Как-то в голове всё шло вразноску,

И с лицом-пародией на смайлы —

Извлекал он мысль из недр мозга,

Словно зазипованные файлы.

Но с оперативкой было кисло:

Не хватало места у героя,

Чтобы мысль извлечь, наполнить смыслом

И хоть как-то к логике пристроить.

* * *

Любой безделия поборник

Как и отъявленный бездельник

Прекрасно знают: ночь на вторник

Получше, чем — на понедельник.

А полнолунящийся месяц

Сейчас в своих чертогах горних

Плывёт, о времени не грезя,

Из понедельника во вторник.

* * *

Дождь как-то начался резко,

Ветер на всех парах

Сосны согнул до треска

В их напряжённых стволах.

Молний неблизких разрывы,

Капель блестящий поток…

И — центр грозы ретиво,

Умчался на юго-восток.

* * *

Эх, погода хороша,

Радует дождливостью.

Чахнет в сырости душа,

Мучится сонливостью.

Мысли в голову не лезут,

Не скребут, не пятятся,

Не пыхтят, не куролесят,

Хоть сегодня пятница.

* * *

Город — место для отшельников,

Где содружество убийственно.

Постмоде́рновых насельников

Бес собрал здесь для витийствия.

Чтоб они из капли горечи

Сотворяли море хинное…

Возвращайтесь же, Петровичи,

Мудрецы мои былинные.

* * *

То ли крокОдил,

То ли крокодИл

Мимо прохОдил

Или проходИл.

Шёл восвояси,

Ножками-шасси

Ляпал по грЯзи

Или по грязИ.

* * *

Скрипят филологов натруженные зубы,