Другие животные

Вечером перед концертом все были очень возбуждены. Во-первых, в тот день закончилась четверть. Во-вторых, папа принес елку. Правда, пока он поставил ее в гараж, а наряжать предполагалось в воскресенье, но все равно. Приближающийся праздник пахнул в лицо хвоей, звякнул обледенелыми иголочками, подмигнул из-за угла. И Фрося, и Катька, конечно, сбегали в гараж и постояли около упакованного дерева. Согласились, что такой большой елки у нас давно не было, и хорошо бы уговорить папу поставить ее хотя бы в субботу, если уж сегодня никак не получится. Ну и наконец, все волновались из-за завтрашнего мероприятия. Еще днем бабушка нагладила и повесила на вешалки праздничные платья, положила рядом гипюровые колготки. Наши подруги протерли тряпочками праздничные туфельки и положили их в мешочки для сменки. А самое главное, они, конечно достали и еще раз осмотрели свои великолепные кокошники. Фроська обмахнула свой игрушечной метелочкой и повесила на крючок, рядом с платьем, а вот Катя свой долго осматривала, протирала, полировала. Потом примеряла, потом снова принималась осматривать и доводить до совершенства. Когда она очередной раз крутилась перед зеркалом, пытаясь покрасивее завязать ленты, бабушка позвала ее пить чай. Девочка положила корону на креслице и побежала на кухню. После чая, смотрели мультики, потом я предложила начать украшать дом к празднику — ведь не может же елка въехать в неукрашенную комнату. Мы клеили снежинки, развешивали самодельные гирлянды. Потом Фрося с Катюшей метнулись на улицу, где с помощью папы срезали с высаженной два года назад сосны три пушистые ветки. Мы поставили их на стол в вазу и украсили маленькими игрушками и шариками. В общем, завертелась веселая суета, и никто не заметил, как уставшая и разгоряченная от предвкушения праздника Катюша села на то самое кресло, где лежал кокошник. Раздался хруст сломанных пластиночек, потом секунду стояла абсолютная тишина, а потом… Каждый, у кого разбивались, а точнее ломались мечты может себе представить, что было потом. Глаза девочки наполнились ужасом, который начал выливаться крупными слезами. Она сидела, совершенно ошарашенная произошедшим. Рыдала и бестолково вертела в руках обезображенный кокошник. Фрося на одеревеневших от ужаса ножках прошла в уголок и опустилась на диванчик. Что можно было сделать вечером, почти ночью? Ехать в магазин — он давно закрыт, и продавцы спокойно пьют чай и смотрят телевизор в своих квартирах. Клеить? Невозможно. Хрупкие пластинки частью превратились в совершенную пыль. Хуже всего было то, что Катя-то должна была солировать. А как солировать без кокошника? Скажите мне, я вас послушаю. Нет, мальчики могут молчать. Они в таких вещах обычно не разбираются. А вот девочки, я уверена, все ответят, что выходить на сцену без кокошника, при том, что еще вчера он у тебя был, и ты видела себя в мечтах вся окруженная сиянием красоты и славы, так вот после всего этого идти с непокрытой головой, абсолютно невозможно.

— Катенька, — вошел папа, — не плачь. Наверняка у Ирины Викторовны будут запасные кокошники.

— Ой! — зарыдала еще пуще дочка, — они обычные! А мой был такой красивый!!!

— Ну, ничего. Главное красиво спеть, — уверяла бабушка.

Коза сидела в уголке и мучилась. Конечно, никто не просил ее отдавать свой кокошник, а самой выступать в музшкольном, но… Катя солистка и потом, смотреть, как она убивается было невыносимо. А с другой стороны, Фроська тоже так хотела покрасоваться на сцене! И ведь это не она сломала Катин кокошник, так почему, скажите ей необходимо жертвовать собой? Логических оснований не было никаких. Некоторое время Фрося думала позвонить Розке и рассказать ей о трагедии. Тогда был шанс, что чувствительная козочка отдаст Катюше свой головной убор. Но, потом Ефка представила, как расстроится Розочка. Нет, конечно, она никогда не расскажет о своих переживаниях, но это даже хуже. Выхода не было. Катя все плакала. Мы кое-как поужинали, и малыши отправились спать. Лежа в гнезде6 Фроська слышала тихие Катины всхлипы. Наконец, неожиданная мысль мелькнула в козьей голове. Ефка вскрикнула и бросилась к подруге.

— Не рыдай, Катька! -весело шепнула она, — Я тебе отдам свой кокошник.

— А ты как? — всхлипнула девочка.

— Не беспокойся. Я не пропаду. И потом, ты- солистка, и моя лучшая подруга.

— Фросенька, спасибо! — обняла козу Катюша. — Я тебя так люблю!

— Да, ладно, что уж там.

Они заснули, а на следующее утро, Катя рассказала нам о Фросином благородном поступке. Мы были очень горды своей козочкой, но и несколько обеспокоены, не сильно ли она расстроится сама. Коза же ходила загадочная и гордая. Все утро что-то мастарила. Запершись в игровой. Уже нужно было выезжать в школу, а Фрося все копалась и копалась. Наконец, она вышла и стала одеваться.

— Фрось, а что это у тебя в пакете? — поинтересовалась Катя, показывая на сумочку, которую коза пристроила рядом со свои мешочком со сменкой.

— Увидишь, — отмахнулась та.