Другое лицо

– Мы предлагаем помощь куратора по социальным вопросам, – продолжил голос. – Если вам необходима поддержка…

На придиванный столик положили визитную карточку с номером телефона.

Бумаги.

Какую-то папку.

Они продолжали говорить. Сесилия по-прежнему ничего не понимала толком, как ни старалась. Его идентифицировали на месте и отвезли в институт судебной медицины в Сольну. Остальные парашютисты, а также пилот пребывали в шоковом состоянии. Кого-то отправили в больницу. Кого? Она не понимала. У нее шумело в ушах. Словно они наполнились ледяным воздухом.

Мертвому ведь не требовался врач. Или это все был просто сон?

Зеленые растения равнодушно взирали на происходящее, на них не дрогнул ни один листок, казалось, они слушали разговор без всякого интереса. Глаза Анки стали красными от слез. Тушь потекла. Она всхлипывала по соседству на диване. Периодически вытирала нос.

Сесилия моргала.

Ее глаза оставались сухими.

Кто, собственно, умер?

Они попрощались. Поднялись с дивана. Не надо разуваться, когда ты полицейский. Тогда также нет необходимости обуваться, уходя.

Анки сломалась. Она упала на диван и громко зарыдала. Ее узкие плечи в футболке пастельного цвета дрожали.

– Успокойся.

Сесилия протянула руку и прикоснулась к ней.

– Боже, – стонала Анки. – Боже. Это твой папа, Сесилия. Твой папа. Любимый Крилле. О боже. Я ничего не понимаю. Вы вдвоем собирались поужинать в Старом городе вечером. Любимый Крилле. Я должна позвонить и отменить заказ на столик. Боже.

Она продолжала болтать бессвязно, словно не знала, что ей сказать.

Сесилия сидела рядом и механически гладила ее по руке.

Словно именно она была взрослой из них двоих.

Расстояние между мастерской Дальмана и Альмедальской библиотекой вполне подходило для пешей прогулки, и Карин с Виттбергом решили размять ноги. Пока они опрашивали Стива Митчела, Висбю успел пробудиться окончательно и улицы заполнили туристы. Но это были еще цветочки по сравнению с тем нашествием, которое ждало остров, как только начнется отпускной сезон с Альмедальской неделей, Стокгольмской неделей и всем таким.

– Только мне показалось, что Стив Митчел порой вел себя странно, или у тебя такое же мнение? – поинтересовалась Карин, пока они спускались с холма в сторону гавани.

– Он слишком эмоционально реагировал иногда, – согласился Виттберг. – Впрочем, кто не нервничал бы, когда твоего коллегу жестоко убили? Я уж точно не остался бы спокойным.

– Пожалуй. Нам надо допросить других, кто работал с покойным, и посмотреть, что они скажут. Красивая мастерская, правда? И как здорово иметь свободный график. Представь только, приходить и уходить, когда захочешь!

– Да, кое-кто, пожалуй, выбрал не ту профессию, – сказал Виттберг и ухмыльнулся.

Солнце спряталось за облаками, и день обещал стать холодным. Карин показалась, что капля дождя упала ей на нос. Пожалуй, она зря не взяла с собой зонт. Погода на острове могла мгновенно измениться. Карин нравилась ее своенравность, и так было всегда. Погода здесь напоминала приключение, ее никогда не удавалось предсказать заранее.

Карин обожала Альмедальскую библиотеку и проводила там значительную часть свободного времени. Она любила читать, хотя и делала это все реже с годами. Библиотека размещалась в величественном здании с панорамными окнами, смотрящими на парк Альмедален с фонтаном и прудом посередине, где плавали лебеди и утки.

Они поинтересовались в справочном отделе относительно Урбана Эка, и, к разочарованию обоих полицейских, оказалось, что он сейчас не работал. Ушел на больничный в связи с сильной простудой еще несколько дней назад. Поэтому их направили к его помощнице Агнес Мулин, бледной женщине лет тридцати пяти, которая говорила тихим голосом и показалась им не слишком общительной.

– Как часто Хенрик Дальман приходил сюда? – спросил Виттберг.

– По крайней мере, раз в неделю. У нас проводятся совещания по понедельникам, и проект разбит на этапы. В создании столь значительного произведения завязано немало людей. Это касается и чисто технических вопросов, и всего остального – рекламы и контактов со средствами массовой информации.

Разговаривая, они посетили различные помещения. Библиотека была просторной и светлой, и у Карин сразу возникло желание взять целый мешок книг с собой домой. В последнее время она читала не так много, как раньше, например перед сном. И все из чертовых телефонов. Люди брали айфон, ложась в постель, и лазали по социальным сетям, вместо того чтобы получить удовольствие от какого-нибудь старого доброго детективного романа. Ей стало интересно, сохранятся ли библиотеки в недалеком будущем, если развитие продолжится в том же темпе.

– Мы рассчитывали, что Хенрик поставит свое творение к началу детективной недели, – сказала Агнес печально и показала на место, где собирались установить скульптуру. – Планировалось, что губернатор откроет скульптуру в первый день фестиваля, но теперь я даже не знаю, как все будет. Вам лучше поговорить с Урбаном, когда он вернется.

– Какое мнение у тебя сложилось о Хенрике Дальмане? – спросила Карин.