Другое Место. Рассказы

Он сердито топнул ногами в парадных лакированных туфлях, которые ему немного жали, и с силой вдавил каблуки в циновку из волокна кокосового ореха. Поначалу, когда все это произошло, он был совершенно сбит с толку. Потом, в последующие два-три часа, до ужина и во время него, им все больше и больше овладевал страх — из-за фантастической ситуации, в которую он попал, и из-за ее возможных неприятных последствий, поскольку неизбежные расспросы могли поставить его в безумно неловкое положение. (Слава богу, он оказался среди этих беспечных людей из высшего общества, которые все еще были так самоуверенны!) Но теперь его охватило чувство одиночества, оно вдруг заполнило его, сгустилось до ощущения крайнего отчаяния — именно оно, а вовсе не страх, заставило его покинуть курительную комнату. Он более не чувствовал себя профессиональным историком нравов, коим был на самом деле, и даже если бы у него был с собой блокнот, сегодня в нем не появилось бы ни единой записи. Неутомимый созерцатель, обитающий в каждом из нас, мог лишь отметить, что расстояние во времени воспринимается куда труднее, нежели расстояние в пространстве. Он был уверен, что, очутись он сейчас вдали от дома, в другом полушарии, например, на Южном мысе Тасмании, он был бы куда менее несчастным, чем сейчас, всего в двух сотнях футов от собственного кабинета и спальни. Дом, получается, понятие скорее временное, нежели пространственное? Марк подумал, что еще вчера он ответил бы на этот вопрос отрицательно, но сегодня, пожалуй, по-другому. Странно, но веселье молодежи, сгрудившейся вокруг рояля, самый вид их возбужденных, раскрасневшихся лиц, смех, то и дело врывавшийся в нестройное пение — все это лишь усугубляло его отчаяние.

Вдруг оказалось, что ему собираются составить компанию; ну вот, теперь придется быть галантным. Из курительной вышла, переваливаясь, леди в годах, бесформенная, с нечистой кожей; за ужином она сидела напротив него, а теперь со вздохом облегчения опустилась в соседнее кресло.

— Нас, кажется, не представили, — заговорила она. — Здесь всегда все так непринужденно, особенно сейчас, когда в доме одна молодежь. Меня зовут миссис Буллер, я сестра лорда Броксвуда, а вы, ну-ка, постойте, дайте сообразить, вы ведь приятель Рональда, так?

Щекотливый момент…

— М-да… да-да… некоторым образом.

— Я ужасно любопытна… родственники вечно меня за это поддразнивают — так что не обращайте на меня внимания. Скажите, а что, во время купания действительно что-то такое произошло, мистер… э-э-э…?

— Денбау. Марк Денбау.

Что бы она подумала, как бы повела себя, если б он поведал ей, что сам еще в семь часов прервал свое обычное вечернее занятие, да, прямо в этом доме, поспешил к озеру, решив окунуться до ужина, и тут-то все это приключилось? Он попытался изобразить дружелюбную и несколько сконфуженную улыбку.

— Да, я когда купался в озере, на миг потерял было сознание… Может, ударился, когда нырнул. А ваш племянник, Рональд, он меня вытащил.

— Ах, как вам повезло!

Хотя она была вся такая пухлая, улыбчивая и уютная, ее маленькие глазки, не более яркие, чем море в феврале, смотрели холодно.

— Вы, надо думать, из его приятелей по Оксфорду, так ведь, мистер Денбау? — продолжала она.

— Я учился в Оксфорде, — сказал Марк, — но, правда, не с Рональдом. Мы, на самом деле, с ним раньше не встречались.

Достаточно было один раз взглянуть на нее, чтобы стало ясно: оставлять все как получится, на произвол судьбы, отнюдь не стоит…

— Видите ли, я живу поблизости, в этих местах, и вот, м-м-м, подумал, в общем: а не искупаться ли мне в озере? Но тут я попал в такое вот… затруднительное положение, и Рональд меня вытащил, — продолжал он, обретая уверенность в себе, — но тут силы меня совсем покинули, и он весьма любезно уговорил меня остаться переночевать в этом доме.

— Узнаю Рональда, — произнесла она с улыбкой на устах. — Он такой талантливый! Еще мальчишкой он был потрясающе умен. Мы все уверены, что у него блистательное будущее.

Интересно, что было бы, если бы он сейчас посмотрел миссис Буллер прямо в глаза, похлопал бы по ее массивному, обтянутому шелком колену и предсказал будущее Рональда? Ведь мемориальная табличка в часовне свидетельствовала, что Рональд был убит (или что еще будет убит) в 1915 году, под Нев-Шапелью.[2] Вместо этого он, чтобы хоть что-то ответить, издал неопределенно-одобрительный звук, и миссис Буллер переключилась на другую тему.

— Странно, однако, — начала она, — но моя племянница Мюриэль, та тоже последовала примеру брата — и вот теперь вас двое…

— Нас?.. Двое?

Марк порядком испугался, и было отчего…