Другое Место. Рассказы

Теперь следовало поставить на место этого типа из музыкального отдела. Конечно, сходить с ним раз-другой в Пале-де-данс, на танцы, еще куда ни шло; но вот если он решил, будто на этом основании с нею можно пускаться во все тяжкие, в духе Джона Гилберта, тут он ошибся. Неожиданная близость, возникшая на выходе из метро, вдруг куда-то улетучилась, так что спокойной ночи пожелал Милли у ее дверей никакой не Джон Гилберт, а растерянный молодой человек, совершенно сбитый с толку и не понимавший, что произошло…

— Так что все это, — подвела итог Милли, дав своей сестрице Дот подробный отчет обо всех событиях, — пойдет Джимми Андервуду на пользу — такое мое мнение.

Все хорошо в меру, даже самостоятельность. С кем-то все же надо делиться тем, что с тобой происходит, и у Милли этим кем-то была ее сестра, с которой она делила небольшую спальню — а если точнее, одну, причем не слишком широкую кровать.

— А какой он из себя? — спросила Дот.

— Джимми? Ты что, неужто не знаешь…

— Да нет, какой еще Джимми! — с досадой воскликнула Дот, которая несколько месяцев только про Джимми и слышала. — Тот, другой, с кем ты сегодня гуляла.

— Ах, этот! Да так себе. Какой-то мягкотелый, ни рыба ни мясо, — отмахнулась Милли, разглядывая чулок: она явно и думать забыла про молодого человека из музыкального отдела. — Вот погоди, — продолжала она, — еще увидишь, как Джимми вновь явится ко мне, несчастный, чуть живой от раскаяния.

Однажды утром, дня через три после того случая, за время которых мистер Джеймс Андервуд не подавал признаков жизни, Милли по вызову подняла лифт из подвала на первый этаж.

— Ва-ам наверх? — спросила она.

— Наверх, наверх, — услышала она знакомый голос.

Рядом с ней стоял Джимми Андервуд, но не в форменной одежде, а в ловко сидящем на нем синем костюме и в кепи — ни дать ни взять, джентльмен. Он присел на диванчик в лифте, ухмыльнулся, потом взглянул на нее весьма сурово.

— Послушай, Милли, что это ты вздумала? — начал он.

Тут раздался звонок. Оправившись от неожиданного появления Джимми, Милли совершенно хладнокровно отправила лифт вниз, но тут же остановила его, так что он завис между первым этажом и подвалом. Звонок, правда, явно не собирался с этим смиряться…

С точки зрения Милли, этот визит означал полную капитуляцию Джимми. Он не решился бы углубиться в сверкающие джунгли универмага, если бы не хотел как можно скорее увидеть ее. Она понимала, что теперь стала хозяйкой положения. И что Джимми легко не отделается… Ишь, какой нахал, заявляет: «Что это ты вздумала?»

— Ты зачем сюда явился, Джимми Андервуд? И что за обращение у тебя такое: «вздумала»?..

Она презрительно взглянула на него, суровая и неприступная, такая элегантная в своей шоколадно-золотистой форме.

— Ну, я, в общем, вот что хочу понять… — снова начал Джимми.

Но звонок растрезвонился не на шутку. Его уже никак нельзя было оставить без внимания.

— Черт бы тебя побрал! — буркнула Милли и вознесла их обоих на второй этаж. Там она мгновенно превратилась в слегка надменное, деловитое создание, которое всем нам, покупателям этого универмага, столь хорошо знакомо.

— Ва-ам наверх?

Фиолетовая Шляпка пожелала попасть в скобяные изделия, а Искусственный Соболь — в верхнюю одежду (и в самом деле, давно пора), и Милли скоренько довезла их, соответственно, на четвертый и пятый этажи. После чего вознесла себя и Джимми на шестой, последний этаж универмага.

— Это что за парень был с тобой? — снова принялся за свое Джимми.

Милли подняла брови.

— Так, знакомый. А что, ты против?

— Ни-ни, да что ты! Вовсе нет! — воскликнул Джимми, стремясь выразить интонацией столько оттенков смысла одновременно, что голос его прозвучал удивительно глупо. Отчего сам он, разумеется, пришел в ярость.

— Хочешь тратить время на этих фальшивых тузов из Вест-Энда, так — вперед, полный вперед, скатертью дорога!

Однако Милли могла дать полный вперед, только управляя своей летающей кабинкой, поскольку она как раз заметила приближение черного пиджака: это был сам мистер Мэрдсон, заместитель директора. И она опустила лифт так стремительно, что Джимми даже охнул от неожиданности. И открыла дверцу на третьем.

— Ва-ам вни-из? — ледяным тоном спросила она.

Невысокий священник печально воззрился на нее поверх большого свертка странной формы.

— Нет-нет, наверх, — с трудом выговорил он, и она едва не прищемила его, резко захлопнув решетку лифта.

— Видишь ли, Милли, — сказал Джимми, поднимаясь с диванчика, — я все собирался зайти, да никак не мог.

— Да ну? Какая жалость…

Трудно быть язвительной, когда стоишь спиной к собеседнику, кроме того, приходится говорить громче обычного, однако Милли старалась, как могла.

— Дело в том, что…