Другое Место. Рассказы

Столкнуться со вспышкой гнева сэра Бернарда Клиптера — это не шутка, что хорошо известно его многочисленным служащим. Нет, мрачно размышлял сэр Бернард, все дело в давлении, ведь врач предупреждал его. Чуть только случится что-нибудь — он сразу выходит из себя, как сейчас, начинается сердцебиение, не хватает воздуха, возникает какая-то тревога. «Сегодня сами смотрите, куда вы идете». Но ведь надо же было этому перепуганному кретину сказать что-нибудь. И сэр Бернард подумал, что после сегодняшнего вечера ему и в самом деле придется смотреть, куда он идет. Вероятно, некоторые политические деятели и журналисты, услышав, что будут говорить о нем и что скажет он сам с одобрения всесильной БАП, заявят вскоре, что страна могла бы больше ценить и использовать сэра Бернарда Клиптера. О, да, после сегодняшнего вечера ему действительно следует смотреть, куда он идет.

Увидев главный вход в отель «Космополис», где происходил обед, сэр Бернард снова взглянул на часы. Не так уж плохо. Он опоздал, но в пределах дозволенного. Может быть, он даже успеет выпить коктейль, прежде чем председатель, старый лорд Купинг, направится в банкетный зал. И тут снова произошла какая-то нелепая история — вроде той, когда сэра Бернарда сбросило с сиденья. Огромный швейцар «Космополиса», которого сэр Бернард не раз видел, подскочил, чтобы открыть дверцу, и вследствие странной игры света на мгновение превратился в скелет.

— Мне вдруг показалось, что передо мной скелет, — засмеялся сэр Бернард, выходя из машины. Швейцар, разумеется, выглядел как обычно.

— А я и есть скелет, сэр, — ответил швейцар.

Сэр Бернард нахмурился и не удостоил его даже взглядом. Этот малый стал что-то слишком развязен. Право же, эти люди, которые, наверное, зарабатывают на чаевых по две-три тысячи в год и не платят подоходного налога, совсем избаловались. Ну что ж, в таком случае надо прекратить всякие шутки с ними.

Ему предстояло пройти через главный вестибюль отеля и затем по коридору, чтобы попасть в большой зал, где происходил обед. Конечно, не случилось ничего особенного — да и почему, собственно, что-то должно было случиться? — и сэр Бернард заметил только, что освещение в «Космополисе» довольно слабое. Или глаза снова его подводят? Не то чтобы зал был плохо освещен, но сами люди были тусклыми. Он чувствовал, что если бы кто-нибудь из знакомых встретился ему в вестибюле или коридоре, он не смог бы его узнать. Странно видеть в креслах какие-то смутные силуэты вместо людей!

Но здесь был распорядитель в красном фраке, постоянный участник таких банкетов, который узнал его. Здесь был и старый Купинг, похожий на розовую облезлую ищейку. Потягивая коктейль и слушая замечания лорда Купинга о гостях и ораторах, сэр Бернард почувствовал облегчение от того, что все здесь, как и всегда, и тут же рассердился на себя за то, что ему требуются подтверждения естественного порядка вещей. Почему, собственно, что-то должно быть не так? Что с ним происходит? Расшалились нервы — оттого, что он должен произнести важную речь? Или так повлияла на него эта встряска в автомобиле?

Они направились в обеденный зал, который имел весьма внушительный вид, и старый Купинг все продолжал говорить.

— Мне до сих пор как-то не приходило в голову, Клиптер, — говорил он, — ведь вы член Ассоциации уже много лет, однако сегодня мы называем вас почетным гостем. Это неправильно, хотя едва ли имеет большое значение. И все же нельзя быть гостем Ассоциации, если являешься ее членом. Секретарю следовало бы помнить об этом. По-моему, мы сидим вон там.

Пока сэр Бернард шел следом за широкоплечим, неуклюжим лордом Купингом, в мгновение ока произошла еще одна странная вещь. Он вдруг понял, что старик близок к смерти и так отчаянно устал, что уже стремится к ней. И этот пост председателя для него лишь источник еще большей усталости. Он не в состоянии был отказаться, когда его попросили занять председательское кресло, но ничто не вызывало в нем отклика. Все это казалось ему скучной пародией, частью какого-то болезненного сна. Он возблагодарил бы Бога, если бы последний из этих надутых ослов уже сказал, что полагается, и можно было бы разойтись по домам. И все это сэр Бернард понял так отчетливо, словно почувствовал сам.

А ведь лорд Купинг не был с ним в хороших отношениях; они даже недолюбливали друг друга. Кроме того, сэр Бернард никогда не вникал в чувства других людей. После смерти жены и ссоры с дочерью из-за ее идиотского замужества он ни с кем не был в близких отношениях и находил, что теперь, когда ему совсем не приходится сталкиваться с чьими-либо чувствами, работать и расширять сферу своей деятельности стало гораздо легче. И все же здесь, на этом важном приеме, его внезапно захватило страдание старика Купинга. Он решил, по собственному выражению, взять себя в руки.