Другое прошлое

Рефлекторно я вжалась в сиденье и еще ближе придвинулась к Эдварду. Этот маневр не скрылся от мужчины, могу поклясться, что на его губах промелькнула усмешка. Этот человек опасен!

— Этот юноша — один из моих подопечных из церкви Святого Франциска. Он нем от рождения и почти ничего не слышит, но хорошо умеет читать по губам. Он ведет мои записи.

— Как интересно, — еще слаще пропел Корридж, — Бедный ребенок! Представляю, как ему тяжело, — с трудом оторвав от меня взгляд, он продолжил бомбардировать герцога вопросами, — А какие книги у вас уже вышли? Успешно ли дело писательства? Я вот тоже задумывался, а не опубликовать ли мне какой-нибудь рассказ? Скажем о поверженных королях и тех, кто их предал или же..

Бесконечный треп Корриджа продолжался еще часа два, пока он сам не устал от себя и откинувшись на стенку кареты, безмятежно захрапел.

Только тогда я смогла немного расслабиться. Боясь что-то сказать и выдать себя, я достала блокнот, который Эдвард предусмотрительно положил в мой карман, и нацарапала одну только фразу: «Он опасен! Я боюсь его». Прочитав, Эдвард взял у мен карандаш и написал ниже — «Я знаю. Не оставайся одна. Я с него глаз не спущу». Немного успокоившись, я закрыла глаза и почти сразу провалилась в сон.

Глава 25

Эбби

Проснулась я от сильной тряски. Нашу карету мотало из стороны в сторону, иногда колеса подпрыгивали на ямах, создавая болтанку из людей внутри. Но открыв глаза, я поняла, что подобные неудобства расстраивают только меня. Говорливый пассажир беззаботно похрапывал напротив, пожилые супруги рядом тоже спокойно себе дремали друг у друга на плечах.

Я попыталась вытянуть ноги, но увы, удалось это только наполовину. Едва слышно покряхивая, так, чтобы не разрушить свою легенду, выпрямилась на сиденье и тут же столкнулась с насмешливым взглядом Эдварда. Только сейчас поняла, что его правая ладонь давно забралась мне под курточку и теперь обжигает мою оголенную кожу своими поглаживаниями.

Посмотрела на него укоризненно, но герцогу все весело. Улыбается в пол лица, а пальчики в это время опускаются все ниже, аккуратно отодвигают резинку моих штанов и начинает поглаживать то одну, то другую половинку попы.

Ерзаю от тянущего чувства возбуждения, ну зачем он издевается! Изо всех сил толкаю герцога локтем в бок. Тот охает, но руку убирает. Так просто отступать не хочет. Наклоняется сильно вниз, почти прижимаясь к моему виску, и еле слышно шепчет «Я соскучился…». Вот блин, можно подумать я нет! Не я же придумала эту историю с переодеваниями. А могли бы сейчас ехать с максимальным комфортом. Но нет, кому-то видимо недоставало приключений.

Отодвигаюсь от Эдварда насколько это возможно. Но тут понимаю, что на меня кто-то смотрит. Пристально, пронизывающе. Поднимаю голову. Но нет. Тот пекарь сидит с закрытыми глазами, правда, уже не храпит. Супруги в той же позе. Оборачиваюсь, но и здесь ничего подозрительного. Может показалось?

Мы ехали уже несколько часов. На улице начинало темнеть. Помню Эдвард говорил, что на ночь будет остановка в каком-то постоялом дворе — ночью передвигаться по английским дорогам особенно опасно. Ждала этого с нетерпением! Все мышцы огрубели и окаменели. Хоть в карете было не холодно, нижние конечности почти не чувствовала. Да и с Эдвардом нужно поговорить. Может, пока не поздно, откажемся от этой безумной идеи? Наймем карету и поедем, как люди?

Когда в окне замаячили огоньки деревеньки, я уже мало могла скрыть свою радость. Да и кушать хотелось. И в туалет. Карета въехала внутрь двора, очень большого, огороженного полуразваленными постройками из почерневшего дерева. Радовалась остановке не только я. Все пассажира как-то сразу повеселели, разговорились, бойко выпрыгивали из кареты на мягкий снег и рысцой бежали в самое большое здание.

Постоялый двор мне не понравился. Полная противоположность заведению Густова. Грязно, повсюду было разбросано сено, сломанная мебель и пугающе много проржавевших чугунков. А один единственный длинный стол был заставлен грязной посудой. Мда.

Герцог не отходил от меня ни на шаг, даже когда разговаривал с хозяином и передавал ему деньги. Сильно не вслушивалась в их разговор. Крутила головой туда сюда.

Удивительно, но другие пассажиры казалось были не удивлены обстановкой. Кто-то уже поднимался наверх, другие подсаживались поближе к камину. Меня же не покидало чувство гадливости от этого места.

Даже не поняла, как Эдвард вдруг схватил меня за руку выше локтя и потащил куда-то в сторону.

— Куда мы? — шиплю я, — Комнаты наверху вроде.

— Поверь, нам туда не надо, остановимся в конюшне.

У меня на лоб глаза полезли? Где-где? В конюшне?

Но Эдвард лишь прижал палец к губам и упорно продолжал тащить меня вперед. Мы прошли через кухню, где нас ошалевшим взглядом проводила грузная женщина с взлохмаченными волосами. Видимо повар. Вышли в длинный коридор. Дверь в конце вела не на улицу, а в просторное, довольно теплое помещение.