Другое прошлое

— Не понимаю. Ты же хотел, чтобы мы вернулись в Лондон! Вон даже какую схему оригинальную придумал мен убедить, — поймав затравленный взгляд Эдварда, осеклась, ему больно вспоминать об этой своей глупости, — Прости. Но я в замешательстве, — для убедительность развожу руками, — Еще недавно я настаивала на поисках Бертона, а ты не хотел. Что изменилось то?

Эдвард остановился, оперся спиной на подоконник, ладони тоже легли на деревянную поверхность. Я же сидела на кровати, прямо напротив, из-за чего наши взгляды пересекались на одной линии. Как всегда, от такого зрительного контакта, затрещали все чувства, встрепенулись и размножились мурашки. За эти дни мы почти не контактировали физически. Я понимаю, что Эдвард боялся за меня, но роль хрустальной вазы начинала надоедать. И сейчас, под этим мужским взглядом, тело напомнило о той любви, которую могут дарить эти руки, губы…

— Многое изменилось, Эбби. Когда я тебя потерял, казалось что вокруг меня вдруг все прекратилось. Я даже не ощущал себя живым. Сначала думал это стыжусь. Что этот дикий страх рожден моими душевными терзаниями — ведь ты страдала по моей вине! Но оказалось, что все намного глубже. — мужчина на минутку замолчал, а я перестала дышать, ожидая нечто личное, — А потом я понял простую вещь. Ты моя судьба. Моя любовь, единственная во всем мире.

Мужчина отталкивается от подоконника и подходит ближе. С замиранием сердца смотрю, как он встает на колени, кладет свою голову мне на колени и зарывается лицом в мои ладони. Дыхание перехватывает от интимности момента. Сглатываю, с трудом борясь с тем ощущением красоты любви, что то накатывает, то отступает, словно волны океана.

Эдвард поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза.

— Я понял, что больше не смогу тебя отпустить. Не выживу вдали от тебя. И если есть хоть малейшая надежда узнать правду о всех этих временных шутках, если есть хоть один шанс сделать так, чтобы ты не исчезла, мы должны узнать все. Сейчас.

Киваю и улыбаюсь. Ну разве можно быть такой счастливой?

— А еще, Эбигейл, мм, а как твоя фамилия?

— Дэвис, — улыбаюсь еще шире. Так странно, мы столько знакомы, а ведь он даже не знает моей фамилии! Эдвард удовлетворенно кивает, поднимается на одно колено, берет мою ладошку в свою, а затем… Достает из-за пазухи черную лакированную коробочку! Хорошо, что сижу, а то бы точно в обморок хлопнулась. Этого быть не может!

— Так вот, Эбигейл Дэвис, согласишься ли ты стать моей женой?

Падаю на колени рядом с ним, обвиваю руками, как самую драгоценную драгоценность. И шепчу моему герцогу в ухо: «Да! Да! Миллион раз — да!».

Глава 29

— Вам очень идёт это платье, бежевый просто идеальный для вас. Ах, даже не ожидала, что так хорошо получится, учитывая необычный цвет ваших волос! Правильно, что отказались от голубого, оно здесь не к месту.

— Спасибо, Оливия, мне тоже безумно нравится. Вы волшебница!

Девушка тепло улыбнулась и продолжила собирать иголками материю, подгоняя платье под фигуру. Она была настоящей мастерицей своего дела, её тоненькие пальчики, будто в невесомости, летали по ткани, создавая просто таки художественные складки. Не удержалась, ещё раз взглянула в зеркало. Да, мадам Жули не зря считали одной из лучших портних Парижа. Всего за 4 дня она всего с одной помощницей с нуля сшили мне целый гардероб!

Идея приодеть меня принадлежала Эдварду. В той гостинице, где я лежала больная, нашлось простенькое платье от хозяйки, которое почему-то неимоверно раздражало моего жениха.

— Эдвард, поверь, мне всё равно как я выгляжу. Ну правда, это не важно и может потерпеть.

— Нет, Эбби, ты теперь моя невеста, моя половинка. Неужели ты думаешь, я позволю своей будущей жене ходить в обносках?!

Ну и какая женщина устоит перед такими словами? Вот и я окунулась в эйфорию каждый раз, когда Эдвард так говорил со мной. От этих его «мы», «моя», «жена» бросало в дрожь. Ощущать, что ты часть чьей-то жизни было странно, непривычно, но сладко. Ох, как сладко. Мне постоянно хотелось дотронуться до моего герцога, провести пальцами по подбородку, ощутить мягкость губ, потрогать небольшую ямочку-шрам на левой щеке..

Скоро заметила, что любое, даже краткое расставание — боль. Когда его нет рядом, я будто теряю ориентир, становится тошно и небезопасно. Поначалу даже немного пугалась этого чувства, походило на какую-то зависимость. Но самую прекрасную зависимость в моей жизни!

В салон Оливии Эдвард привёл меня чуть ли ни силком. У меня были ох какие сомнения, что смогу разобраться во всем этом разнообразии чуждых мне туалетов.

Но всё оказалось не так страшно. Да, впервые попав в этот рай тканей, рюшечек, бантиков и шляпок я просто потерялась. В своём мире одежда для меня почти ничего не значила. Были у меня пара красивых платьев, одни любимые туфли, костюм брендовый, а вот всё остальное в моём гардеробе было либо удобное, либо то, что заставила купить мама.