Другое утро

Поздним хмурым утром вчерашние страсти казались театральным спектаклем. Ира проснулась с головной болью и ощущением усталости. Ее жилище, и так не избалованное вниманием, просто-таки вопило, требуя нормальной уборки. Беспорядок, пыль и немытые чашки, расставленные повсюду, где можно уместить чашку, напомнили, что за несколько месяцев, пока здесь жил Максим, Ира совсем забыла, что хотя бы время от времени нужно мыть посуду и вытирать пыль. Максим как истинный рыцарь все взял на себя. Он – большой аккуратист, вот и бумаги по работе у него в порядке.

Без него ей будет нелегко. И все из-за этого мифического Аксенова, по милости которого она все время смотрит на упорно молчащий телефон. Нет, так дело не пойдет. Надо работать – разбираться в бумагах Максима, взглянуть на выписку из банка, ехать в типографию насчет следующего тиража, посмотреть, что там у Екатерины Михайловны, а потом прийти домой и навести блеск. Провернуть генеральную уборку, не обращая никакого внимания на телефон.

Когда она с решительным видом, маскирующим вину перед сотрудниками за неоправданное опоздание, ворвалась в офис, Настенька расплылась в радостной улыбке и многозначительно посмотрела на дверь кабинета. В кабинете Ира увидела Максима. Он как ни в чем не бывало сидел в своей излюбленной позе на подоконнике и просматривал банковскую выписку. Странно, что Ира никогда раньше не замечала, до какой степени он хорош. Нет, она, конечно, знала, что он парень на загляденье, но чтобы до такой звездно-голливудской степени… В меру высокий, безупречно стройный, обтянутый черными джинсами, в бледно-сиреневой тонкой рубашке с распахнутым воротом, которая невероятно шла к его темным волосам и карим глазам, он легко спрыгнул с подоконника и двинулся ей навстречу. Но Ира увернулась, устроилась в своем кресле и опять посмотрела на телефон. Если Аксенов узнал ее домашний номер, то редакционный вовсе ни для кого не секрет. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы позвонил Аксенов, и меньше всего – выяснения отношений. Даже с таким импозантным молодым человеком, как Максим.

– Максим, я… – начала она официальным тоном.

Но он не стал слушать, подошел к ее креслу, обнял сзади за плечи и тихо сказал:

– Ир, не обижайся, ну пожалуйста. Я же не со зла.

Ну дурак, ну не обижайся, а? Я же тебя люблю.

Разговаривать Ире было неудобно, потому что она не видела его лица, только сквозь аромат парфюма, свежей рубашки и мятной жвачки ясно чувствовала неистребимо стойкий запах перегара. И не стала ломать комедию. Это только закомплексованные донжуаны и старые девы, которым никогда не приходилось говорить «нет», думают, что отказывать влюбленному в ответных чувствах – такое уж большое удовольствие. Женские романы и сериалы так и пестрят сценами, где героиня притворяется, что сожалеет и сочувствует, говоря «нет», а на самом деле явно ловит кайф. В жизни все совсем не так. В жизни это очень трудно, и пару раз, правда, еще в далекой, самой ранней юности, случалось, что Ира чувствовала себя неблагодарной гадиной и готова была поменяться местами с неудачником-влюбленным. А еще пару раз бывало, что она так и не смогла выдавить из себя это коротенькое «нет», о чем потом горько жалела, потому что быстрая казнь лучше долгой пытки, которая все равно закончится смертельным исходом. Правда, ее жизненный опыт подсказал отличный рецепт для такого рода случаев. Очень просто – нужно убедить себя, что незадачливый воздыхатель на самом деле нисколечко не влюблен. Притворяется. Ну там, для личной коллекции, или для разнообразия, или вообще по каким-нибудь корыстным соображениям.

Тем более что в случае с Максимом это не трудно. Таким молодым, умным и красивым парням вообще по амплуа не полагается влюбляться. Напротив, это восторженным девицам и таким, как Ира, средневозрастным дамочкам, жаждущим острых ощущений, полагается от Максима сходить с ума. И вообще у него здесь совсем другой интерес. Вполне корыстный.

– Сядь, мне так неудобно, – высвободилась Ира из его рук.

Он сел, но только не на стул напротив, а на краешек ее стола.

– Туда сядь. От тебя перегаром несет, – поморщилась Ира и поняла, что сделала ошибку.

Максим обрадовался вполне уважительной причине, по которой их должен разделять стол, с довольным видом уселся напротив и, стараясь на нее не дышать, буркнул:

– Извини.

– Знаешь, ты тогда все правильно понял, – не стала тянуть Ира, но сумела подобрать только какую-то ненастоящую театральную фразу:

– Я люблю другого мужчину.

Глупость какая, словно можно любить другую женщину! Да и не важно ему, что она кого-то там любит, какое ему дело до этого «другого», ему важно только, что будет теперь между ними. Нашла наконец-то другие слова – попроще и пояснее:

– В общем, у нас с тобой все.

Максим сразу не понял. Засмеялся, снова двинулся на нее:

– Ир, ну хватит дурака валять! Ну говорю же, сглупил.

Ей пришлось встать, отойти на пару метров в сторону и повторить:

– Я серьезно.

Вот теперь он понял, сунул пальцы в карманы джинсов и присвистнул: