Другой

— Есть, несколько серьезных, — говорю. — Еще, пара откатов, — и нужные печати у нас… Вот тогда заработает…

— Как решаете демографический вопрос?

— По старинке!

— Как отреагировала оппозиция на принятие решения о продлении президентского срока?

— Чего… решения… продления?.. Достойно отреагировала, — отвечаю, — достойно…

— Ты, за скольки палатную систему?

— А чоб, все нормально, по лЮдски! И чобы не злоупотребляли…

Игорь засмеялся: — И чоб цибуля подешевше?!

— И бульба.

— Молодец! И еще вопрос…

— Хоть сто.

— А чего ты от меня драпанул?

— Когда это? — Не понял я.

— Ну я — плетусь, ковыляю себе потихоньку, ты на дорогу вышел, я к тебе подхожу, а ты, как впилил… потом кувыркнулся, и дальше почесал. Странно…

— Да я, как-то не догадался, что ты сзади… Эхо здесь такое… — Засмеялся, и сквозь смех: — Понимаешь, я думал, что я проводник, в… ну… Долгая история… В общем я не проводник, даже скорее всего, на полу-проводничка не тяну.

Из-за поворота, позади Игоря, не спеша выкатился белесый москвич(пирожок), поехал в нашу сторону, ослепил дальним светом.

Белорус, как и я, расселся по среди дороги; места проехать хватает, но авто остановилось в нескольких метрах. Игорь махнул ему, чтобы проезжал:

— Давай-давай, катись!

Москвич сдал назад, вывернул колеса, медленно объехал белоруса; возле меня уже не останавливался, чуть сбавил скорость, потом, по газам и со всей дури — на клаксон, не отпускал долго, видать с испугу.

— Глупо, так сидеть! — говорю. — Давай, хоть, плакаты напишем. А-то, люд пужается, серчает!

— Чего напишем?

— Напишем: "Не хотим быть рабами!"

— Чревато, — сказал Игорь.

— Хорошо, — соглашаюсь. — "Не хоти быть рабами Америки!"

— Уже лучше, но…

— Хорошо! "Мы против инопланетного вторжения! Скажем — НЕТ, Гуманоидам!"

— Видишь, ты все таки намерен с кем-то поругаться. Лучше, написать: "Мы против плохих!" А для тех, кто все таки узрит в этом угрозу, добавим сноску… Нет, лучше так: "Мы против плохих, которых нет!" Вот, борьбе с этими, и жизнь не жалко посвятить!

— А потом, окажется, что они есть!..

— Об этом я не подумал. Вот видишь, мне твоя идея — с плакатами, сразу не понравилась!

— Рисково, — соглашаюсь, опять уперся в асфальт, на этот раз поднялся. — Ну что друг, пошли отсюда!

Он с трудом поднялся: — Хочешь сказать — поползли? — Огляделся. — Так, чего встал? Иди сюда… Нам, в ту сторону…

— Нет… как раз в мою.

— А ты, куда собрался?

— К машине, — говорю.

— Да? А я домой хотел… К машине… так к машине. — Захромал ко мне, остановился на пол пути, тронул колено. — А как же — знаменитые Медвежьегорские казино, стриптиз бары, и эти, как их?..

— Все там, — говорю. — Клуб экстремальных эксбиционистов, библиотека, музей музыки народов севера, и секта любителей черно-белых комиксов, — все возле машины.

В кармане что-то задрожало, не сразу понял — что, только, когда услышал знакомую мелодию — разобрался. Звонил Дима. Разговаривали недолго: он спросил все ли в порядке; я ответил, что все хорошо, поблагодарил; он спросил надо ли мне о чем-то напоминать; я сказал, что все помню, на том и попрощались. Теперь, надо позвонить Маше, и сказать, что… сказать, что… Что сказать? Позже. Вот позже, все это, ей и скажу…

Игорь шел медленно, я поковылял ему на встречу, встретились, обнялись.

— Ну что ж Глеб Евгеньевич, приятно видеть вас в добром здравии…

— О да! Дай бог и вам моего здоровья, Игорь Геннадьевич!.. Побежали?

Белорус посмеялся, опять закряхтел, перенес тяжесть на здоровую ногу, больную приподнял. Я подставил ему плечо, чтоб уперся; он так и сделал. Не спеша, мы сошли с дороги на тротуар, поддерживая друг друга поплелись в направлении больницы.

"Колено прокляненный" — говорит про себя Игорь, когда становится на больную ногу. "Конная ковылярия" — говорю я, уже про нас.

Игорь опять заскрипел.

— Не притворяйся, — говорю. — Можно подумать… прям, так больно…

— То есть, можно, не кряхтеть, все равно не поверишь?..

— Ничего, — говорю, — крепись… Контраст — полезен. В другой раз, будешь ценить здоровье.

— Это, когда контраст, а что делать, когда кастрат?

Я посмеялся: — Что с ногой-то?

— Прострелили… враги-злодеи.

— Правда?

Игорь кивнул кудрявой челкой: — Зашили… пулю вытащили… в больницу пришел…

— Странная последовательность, — говорю. — Ты правда, в больнице был?

— Ну да, говорю же… зашили, забинтовали. Думал вы в машине спите, а вас нет. Пошел кафе искать… Пока нашел…

Дошли до перекрестка, через дорогу светился киоск. Показалось — никого нет, я постучал, сразу не открыли; уже собирались уходить, как окошко скрипнуло, донесся сонный бесполый голос:

— Я слушаю…

Я — Игорю:

— Ты все еще "бляголодный" мужчина?

— Знаешь, что возьми… возьми… — Задумался.

Я заглянул внутрь киоска; женщина продавец зевнула, слабо прикрыла рот; я повторил ее жест.

— А это у вас консервы, да?

— А на что это похоже?

— А вы откроете, если мы купим? — спрашиваю.

— Я дам нож, откроете сами.

Отлично… тогда четыре сардин в томате, пачку парламента, и… и… Черт с ним, будь оно проклято… Банку "Невского". Вот интуиция… Не хотел ведь подходить, как чувствовал, что будет спиртное…

— Не покупайте.