Другой

— Ты же видел нас, тогда в воде… Она ведь и тебя целовала… и в любви, наверное, тоже признавалась?

— Тоже? — прошептал белорус, усмехнулся. — Ладно, черт с ней, — сказал сердито.

— Черт с ней? Это, конечно понятно… Но вы там, с Сергеем, все-таки разберитесь. И вот это все… насчет: "пожертвовать собой, ради…" Я бы еще поспорил. Если, она сама так решила… сама, тебя выбрала… А Сергей? Очухается же он когда-нибудь… Вам надо втроем сесть и… Даже ему, так будет лучше.

— Хм… — Игорь улыбнулся, отогнул согнутую в локте руку, посмотрел на меня. — А ты, значит, самоустраняешься из любовного квадрата?

— Я — да. — Опять поднялся, открыл дверь, вытащил пачку. — Ну ты, не расстраивайся, Антон, за меня будет.

— И он?

— А, как без него? — Я закурил.

— А ты чего? У нас получается — не комплект.

— Я, Игорь, женюсь скоро, — говорю. — Не на Саше, не переживай.

Наклонился к рулю, нащупал замок зажигания, провернул ключ, вдруг машина дернулась, взревела; еле успел переключиться на нейтралку — чудом не заглохла.

— Ух ты! — удивился Игорь. — Как?

Включил печку, выставил вентилятор.

— Я загадал, — говорю. Протяжно выдохнул, потер лицо, глаза. — Значит, точно женюсь.

— Это хорошо или плохо?

— Она меня скоро бросит, — подумал я в слух, — я надеюсь. Она такая: ветреная, неверная…

— Тогда, женись, конечно, — неуверенно сказал Игорь. — И кто она?

— Машенька, — говорю. — А… нет, — Лида. Лидой зовут. Да и… приезжай на свадьбу. Думаю, совсем скоро… Чего так смотришь? Я не шучу?

— Да я, вроде… А чего раньше молчал?

— Сам, только узнал. — говорю.

— Ааа… — Белорус посмотрел подозрительно, помахал у меня перед глазами. — Ты не думал, избавиться от этой бейсболки?

— Зачем?

— Нуу… Ты — это имя — Лида, слышал, до того, как напялил эту штуку?

— Слышал, — говорю. Улыбнулся, — но, узнал, что женюсь, уже после того, как одел — это правда.

— Так это, многое объясняет. Давай ее сюда. — Потянулся за бейсболкой. Я наклонил голову, помог ему снять:

— Аккуратней, аккуратней, — вот так.

— Зачем бубон на голове? — спросил он.

— Шел в комплекте. — Я посмотрелся в зеркало, аккуратно отлепил комок ваты от волос, тронул рану, вроде сухая, палец нащупал подозрительное углубление, и мгновенно от головы до пяток пронесся электрический разряд, от резкой боли щелкнули челюсти, всего передернуло.

— Эй-эй… Ты чего? — испугался Игорь. — А ну покажи. — Включил в салоне свет, посмотрел.

— Ну что там Игорь? Дыра есть?..

— Дыра-то есть… А — это ухо… Нет, все-таки есть… Ого!.. Даже желудок видно. А где мозг?

— Очень смешно, — говорю. — Зашивать надо?

— Ох блин!..

— Что там?..

— Череп.

— Да ну?

— Целый.

— Хоть так.

Игорь с трудом натянул себе на голову бейсболку:

— Есть!

— Что есть?

— Лида! Хочу жениться на Лиде… — сказал Игорь возбужденно, сложил на голове руки домиком, и уже спокойней: — Можешь, задавать вопросы, между нами есть астральная связь.

— Нормально?! — возмутился я. — У него, уже связь с моей будущей женой.

— Спрашивай, пока она здесь… Ну…

— Что спрашивать-то?

Игорь недовольно скривился, пожал плечами.

— Хорошо, — говорю. — Спроси, кто стрелял в Кеннеди?

— Итак все знают — Освальд, — недовольно пробурчал. — Спрашивай что-нибудь нужное… полезное, что-нибудь спроси…

— Ты погоди, — говорю. — Про Освальда она сказала, или ты? Ну — она.

— Вот, ты и попался. Она бы сначала спросила, кто такой Кеннеди.

Белорус опустил руки, цыкнул: — Мда… Но бейсболку тебе, все равно не отдам…

Потом, не с того не с сего рассмеялся, посмотрел на меня:

— Женя… Ефимов, ну ты помнишь, — гитарист…

— Ну?

— Знаешь же, — весь такой флегматичный, "улитизированный" — такой типчик… Подходит к Сереге за дружеским советом. Я, говорит: "женится надумал… хотя не знаю, может?.." Здоровый спрашивает: "На ком?" Тот ему: "Да на Светке, ну… ты знаешь ее" — говорит. Серый, так обрадовался, трясет его за плечи: "Здорово! — кричит, — Молодец! Женись конечно — натрахаемся!.."

Посмеялись.

Я убавил тепло, поставил вентилятор на минимум:

— Может, совсем выключить, — спрашиваю.

— Пусть работает. Она на холостых палит, не больше двух литров в час.

— Да?

— Не знал? А на легковых вообще до литра.

— Не знал, — говорю. — Так что, может, тогда поспим? Раз, такая жара пошла…

— Я не засну, — сказал Игорь. — А ты давай. — Потом приподнялся, включил магнитолу. Зашумело, он, сразу убавил звук, наткнулся на шансон, стал искать дальше; я услышал голос Шевчука.

— Плохая песня, — сказал он, опять нажал поиск.

— У Шевчука нет плохих песен, — возразил я.

— У всех есть плохие песни… Но если хочешь, я к ней вернусь.

— Да ладно…

А потом, нам пела Агузарова, песню "Старый отель". Игорь сделал чуть громче, откинулся в кресле, выключил свет, как и прежде, заложил руки за голову.

Телефон опять завибрировал, вынул из кармана, посмотрел на номер, положил в бардачок, с силой хлопнул крышкой. И где он надыбал этот рингтон? Эта песня и раньше не нравилась, а теперь… Да заткнись уже! "Знаю, скоро тебя потеряю…" Антон — смени пластинку, — когда это было? Он давно уже все потерял! — а теперь, и я…

После первого звонка, Игорь ничего не спросил, после третьего не выдержал:

— Кто это, такой настырный?