Другой

— Воздух-то какой! — глубоко вдыхая, сказал Игорь. Пауза.

— Угостите даму сигаретой, — обратилась она, к некурящему белорусу.

В ночь ворвался громкий пронзительный хохот. Сначала засмеялся Сергей — истерично, заразительно, так, что подтянулись и остальные: громко, до хрипоты, до боли в животе. Девушка неопределенно ухмыльнулась, вернулась в свой "пыжик" и уехала. Так и не дождалась сигареты.

— Ну что… — пытаясь отдышаться, сказал "здоровый". — Догнать, спихнуть с дороги, и дать сигарету?.. Ха-ха-ха…

Серой змейкой вьется дорога, мелькают столбцы, деревья, дорожные знаки…

— Сергей, включи музыку, — попросил Антон.

— Не надо, не включай, — сказал Игорь, — она будет сбивать.

— То есть?

— Мне нужна рифма на "Пежо".

— "Крыжо" — подойдет? — предложил Антон.

— Что за бред? Что за "крыжо"? — возмутился Сергей.

— Не-не… отличная рифма, — похвалил Игорь. — Антон молодец!

— Тогда, включай музыку.

— Не так быстро… Значит так:

Утром встал, поел блинов с вареньем из "крыжо".

А где-то, в городе другом, завелось "Пежо".

— А что, мне нравится, — говорю. — Подожди, кажется, тоже что-то наклевывается…

— Мой сосед уже проснулся и газон "стрижо", — сказал раньше меня Сергей. — Не спеша из переулка выехал "Пежо".

Через пять секунд добавил:

— Я полил цветы на клумбе, на душе свежо… — задумался, и:

— Страшный рык и грохот где-то, где-то там — "Пежо".

Молчали несколько минут. Усиленно подбирали рифму на "Пежо", всех опередил Игорь:

— И от страха, комом в горле, мамин "пирожо".

Рвет асфальт, скрипя резиной, кто-то злой — в "Пежо".

— Пусть будет — рвет асфальт скрипя резиной — девушка в "Пежо", — предложил Сергей, и произнес мечтательно:

— А когда я сел в машину и завел "движо".

То увидел в синей дымке — желтое "Пежо".

И все-таки точку поставил — я:

— Береженого конечно, бог "убережо".

Но не в этот день конечно, и не от "Пежо".

— Два раза — "конечно" — это плохо, но, в целом — очень и очень, — похвалил Игорь.

— Хорошо, итак, по многочисленным просьбам…

Белорус перебрал пальцами все кнопки на магнитоле, но та молчала.

— Ни пса не видно! — пожаловался Сергею. — Ты бы тут лампочку повесил, что ли…

— Вот видишь, здесь есть волшебная кнопочка.

После прикосновения Сергея, магнитола, как гирлянда, засветилась разноцветными огоньками, и вдруг уши пронзил потусторонний свист, перешел в мертвящее мурашистое шипение. Мне представилось кладбище: где-то далеко, свесив ноги с завалившейся плиты, одинокая пастушка напевала грустную индийскую мелодию.

Хлопнул по плечу Сергея: — Как ты добился такого эффекта? А я все гадал: есть ли жизнь после смерти. Это ж оно…. Оркестр страшного суда — второй созыв.

— Да нет, — это диск. Серега, колись, где достал? Пять лет ищу, — это же римейк к самому нашумевшему фильму Болливуда — "Зита и Гитлер".

— Ладно, вот Вам, — сказал "здоровый", достал из барсетки диск. — "Биллис Бенд" — всех устраивает?

— Нет, — опротестовал Антон. — У меня в сумке Леонтьев. Давайте решать голосованием.

— А этот все туда же… ишь козыряет, — говорю. — Я и в "одетосовании-то", не спец.

— Не ссорьтесь "перегарные хлопцы", — примирительно сказал Сергей. — Я не пил, так что на правах самого трезвого…

— А я?! — возмутился Игорь.

— А ты проштрафился, — права голоса лишен. Устроил вчера гонки на "выжирание"… то-та… Во… — Сергей достал новый диск. — То, что надо, как "аУкцион", так и "отклИкцион"…

Магнитола жадно проглотила диск. Из динамиков донеслось:

"Ненужный кто-то за окном

Стоял и требовал любви…"

6

После… за руль сел Сергей. Игорь перебрался на заднее сиденье, и машина сразу наполнилась сочным, напористым храпом. Рядом с Игорем раболепно попискивал Антон. Я сел возле Сергея, старался отвлечь от сна — историями о несчастных браках, женской неверности, коварстве…

Допиваю восьмую банку, конечно, тянет поговорить. Кажется, вот сейчас найду правильные слова, и не-то чтобы отговорить, наоборот… хотя… кто еще сможет доходчиво объяснить?.. Тем более в столь поздний час… насколько серьезно… и подводные камни…

— Опять сорок, да сколько можно?! — пожаловался друг.

Говорю ему: — Не бойся, топи… Час ночи…

— Эти как раз выползают после двенадцати. "Фаберженого бог Фаберже".

Я цыкнул: — Ты непоследователен. Совершаешь самый безумный поступок в жизни, и боишься превысить скорость на пару километров. А она стоит сейчас на дороге, теребит заплаканный платочек: "Только не сорок… Не трусь милый, — а-то не будет нам счастья. Старики сказывают:

"Кто едет сорок, — тот недорог!"

"Боится педалю нажать, — а надо ль такому рожать?"

— Хе-хе-хе…

Продолжил: "Пужается полосатой палки, не робей, бросай, — не жалко!"

— Может, и правда? Только под этим знаком — пятеро обошли. А она там… одна на дороге… Платочек, еще у нее…

Нас обогнала очередная машина, присели на хвост. После ста тридцати, Сергей отпустил: — Не, — этот слишком шустрый. Ничо, сейчас к кому-нибудь прицепимся…

— А вообще конечно, попал ты, — говорю.

— Чего так?

— Тебе досталось самое неудобное из женских имен.

— Вот как?

— Делаешь ты ремонт на кухне, а лом куда-то потерялся. И ты кричишь: "Вера — лом нна!.." А она подумает, что ты считаешь ее вероломной и бросит.