Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

«Рабле – антисатирик. Это писатель, глубоко презирающий ценности Ренессанса. Хорош сатирик, который превозносит плоть, высмеивает все духовное, пропагандирует скверну и упивается натурализмом – жратвой, половыми актами, испражнениями!

Рабле упорно привязывал смеховую культуру к низу, к попранию норм, к аморальности. Он же дал своему детищу путеводный образ, благодаря которому «анти» обрело бессмертие. Рабле изобразил Телемское аббатство – рай элитариев, которые, живя целиком за счет общества, отбрасывают всякие нормы и делают то, что им вздумается…

Мираж Телемского аббатства вновь возник в конце XX века, когда закончилась великая мировая схватка. Коммунисты и капиталисты победили нацистов, а затем начали бороться друг с другом. Итогом стало падение советского строя…

Место, где «концу Истории» обрадовались больше других, был Советский Союз периода упадка и разрушения. Здесь антиэлита, стыдящаяся своей страны и проклинающая свое прошлое, вдруг обрела путеводный образ. Ее совершенно очаровал Рабле, которого восславил знаменитый советский литературовед Бахтин. Ее пленило Телемское аббатство.

Телема порождала фантазии. Она манила сексуальным раскрепощением, легкостью бытия и красками вечного карнавала. И главное – полной мировоззренческой ясностью, поскольку превозносила телесное. Антиэлита приступила к работе – сооружению рая для избранных, узаконенного борделя, сладость жизни в котором будет обеспечивать общество. Ей было ясно, что нормальное общество этого соорудить не позволит. Зато гнилое элитарному борделю не угрожает. У него нет ни ценностей, ни достоинства. Оно может только завидовать, заискивать и исполнять пожелания. И такое общество позволит выкачать из страны все.

Антиэлита создала клонов Рабле – его бесчисленные мелкие отражения. Клоны замечательно поработали. Во время перестройки они талантливо отстебали советские культы…»

Райкин не застал разгула этих клонов – он ушел из жизни буквально накануне их появления. Однако будучи гением, артист должен был понимать, куда движется дело. Если это так, то можно себе представить ужас сатирика от осознания того, что дело всей его жизни, все то, чем он долгие годы занимался, стоит на грани своего разрушения. «Добрый зритель в девятом ряду» исчезал, уступая место зрителю из «Телемского аббатства». Как и почему произошла подобная метаморфоза, Райкин, видимо, до конца не понимал. И, как говорится, слава богу – сама судьба пощадила артиста от этого открытия, чего не скажешь о нас, заставших расцвет «Телемского аббатства».