Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

Из этого отрывка видно, что дочь боится за жизнь своего отца и все ее желание уговорить его не лететь в Америку продиктовано только этим. Она не понимала лишь одного: ее отец давно простился с этой жизнью и близкая смерть его нисколько не страшила. Его пугало другое: что перед уходом он так и не сумеет вновь насладиться той аурой зрительного зала, которая долгие десятилетия была для него стимулом к жизни и к творчеству. Той аурой, которая уже почти иссякла в зрительных залах у него на родине (для него в первую очередь), но еще осталась в Америке, где жили тысячи его бывших соотечественников, этой ауры, возможно, не растерявшие. И вновь послушаем Е. Райкину:

«Мы расстались. Я вышла из подъезда и столкнулась с твоим директором Д. Я. Смелянским, которому я рассказала о нашем разговоре. Он сказал, что идет к тебе по твоему зову. Через час он звонит мне и, смеясь, сообщает, что как только ты ему открыл дверь, первым твоим вопросом было: «Вы были у Воронова?» И я поняла, что мой монолог не был услышан, вернее, ты его услышал и согласился со мной, кроме одного пункта: «Америка не должна пройти мимо». И я вспомнила слова доброго человека: «Это его последнее желание. Исполните его. Это ваш долг. Сделайте все, чтобы он увидел Америку».

Дальнейшее было просто: нас с Котей (Константин Райкин. – Ф. Р.) обязали подписать бумагу, где мы обещали «заботиться о своем отце». С этим условием мы выехали в Хельсинки и второго сентября самолетом полетели в Нью-Йорк. Тебе было очень трудно. Я была все время рядом. Надо было беречь твои силы для десяти концертов в семи городах Америки: Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Бостон, Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Со второй половины гастролей начался нарыв в ухе – ты простудился от кондиционеров в гостинице, в машине, в грим-уборной. Боль не давала спать, врачи делали что могли, я делала необходимые процедуры в номере, за кулисами, но, выходя на сцену, ты все забывал, боль отступала. На сцене царил Артист, а в зале были его зрители! И это был триумф!

Вернулся ты домой счастливый…»

После поездки в Америку дни Райкина были сочтены. Он осуществил то, о чем самозабвенно мечтал, и больше его в этой жизни уже ничто не держало. Жена была под надежным присмотром врачей и его детей, сами дети ни в чем не нуждались и даже более того – родной сын наследовал от него его детище, его Театр миниатюр, которому он отдал почти полвека.

Была закончена и работа над мемуарами. Последняя магнитофонная запись с Елизаветой Уваровой, литобработчицей книги, состоялась 16 октября. Спустя неделю Райкин справил свой 76-й день рождения. Причем в этот день он вышел на сцену в спектакле «Мир дому твоему» (это было 300-е представление) и, как окажется, это был последний сценический выход Райкина на публику. 28 октября великого сатирика прямо из дома увезли в Кунцевскую больницу. Выйти оттуда живым ему уже будет не суждено. О последних днях жизни артиста вспоминают очевидцы.

Е. Уварова: