Другой день, другая ночь

Они как Траляля и Труляля, думает Эбби. Колин и Лилли ей нравятся все больше – оба с юмором воспринимают ситуацию. Однако сейчас она вдруг замечает, как хмурится Карен.

– Не переживайте. Не все так любят Мореленд, как эти двое.

– Значит, по-вашему, здешнее лечение все-таки работает? – спрашивает Карен.

– О, да, – отвечает Лилли. – Врачи тут просто гениальные.

Знаю, знаю, хочется Эбби сказать Карен. Полное противоречие. Но лучше промолчать. Она благодарна этим двоим за то, что взяли ее под свою опеку.

– Ничего, если я спрошу, как вы сюда попали? – обращается к ней Карен.

Эбби сглатывает.

Руки вдруг начинают дрожать так, что с вилки падает кусок. Эбби охватывает паника. Я думала, что с этой ужасной тревогой покончено – последние два дня вроде бы стало легче. Она вынуждена положить вилку и нож на стол.

– Я… м-м-м…

Внезапно подступает тошнота, только что съеденная пища из желудка поднимается к горлу.

– О боже, простите. Не отвечайте, если не хотите.

Глаза Карен полны сочувствия, она протягивает руку и сжимает ладонь Эбби.

Эбби снова сглатывает. Не знаю, с чего я взяла, что у меня иммунитет к людскому любопытству.

– Все нормально, – произносит она, хотя комната еще плывет перед глазами. Нестерпимо хочется скорее убежать к себе в палату и лечь.

Так, говорит она себе. Оставаться здесь на долгие месяцы, как Колин, я не могу – мне нужно домой, к Каллуму. Нужно, чтобы все видели: я справляюсь. У Карен добрые намерения, совершенно точно.

Все трое выжидающе смотрят – Лилли и Колину она тоже ничего не рассказывала. С чего же начать?

– Последние несколько месяцев были жуткими.

Карен вздыхает.

– Да уж…

– Это было ужасно. Как будто вся жизнь летит в тартарары.

Она сама удивляется прямодушию своего признания.

Повисает тишина. Эбби страшно: ей кажется, что она выложила нечто уж слишком ошеломляющее. Но, по крайней мере, комната больше не плывет перед глазами. Если удастся немного разрядить обстановку, она, наверное, сможет все объяснить.

– Мы с мужем разводимся. Нашему сыну Каллуму семь лет, он страдает аутизмом. В тяжелой форме.

– У сына моей сестры, Нино, синдром Аспергера, – говорит Лилли.

– Значит, вы имеете представление, что это такое. Каллум не разговаривает, и за ним требуется постоянный уход, он посещает особую школу… Гленну, моему мужу, все это надоело… На самом деле, он всегда держался в стороне. – Она выдыхает и чувствует, как проходит напряжение. – Поэтому мне, видимо, придется начинать все сначала. Искать жилье для нас с Каллумом. Затем работу. Вспомнить о том, кто я есть. – Она качает головой. – Потому что один бог знает, кто я.

Карен все еще сжимает ее руку.

– Все это мне знакомо, – говорит Карен. – Не в точности, конечно. Но у меня такое чувство, что мне тоже предстоит перестраивать свою жизнь…

Эбби смотрит на нее. Карен закусывает губу. Ее тревожит, что она слишком много сказала. Об этом также говорят ее глаза – на них навернулись слезы.

Именно этого я хотела избежать, думает Эбби. Проблем других людей. Хотя на самом деле огорчение Карен не выводит ее из равновесия. Совсем наоборот.

Эбби кладет свободную руку поверх ладони Карен и легонько сжимает.

Не знаю, кто кого успокаивает, думает она.

* * *

– Вы сейчас куда? – спрашивает Эбби.

Колин с Лилли уже убежали смотреть любимый сериал перед вечерним сеансом.

– Хочу прогуляться. Испытать на практике то, о чем говорила Бет. Пойдете со мной?

– Боюсь, не получится. – Эбби качает головой. – Мне не разрешают выходить без сопровождающего.

– Тогда в другой раз? – улыбается Карен.

Эбби отодвигает стул.

– Было бы чудесно.

Это надо же, удивляется Карен, глядя вслед уходящей Эбби, как она поправилась всего за неделю. Ни за что бы ее не узнала.

– Тут неподалеку есть замечательное место для прогулки, – объясняет ей в регистратуре Дэнни. – Заповедник Рейлуэй-Лэнд. Местные жители спасли территорию от застройки. Как выйдете, сразу поверните направо. Мимо не пройдете.

Какая жалость, что я не бывала здесь раньше, думает Карен, добравшись до заповедника. Незастроенная территория совсем близко от суматошного центра Льюиса, а сколько я уже живу всего в нескольких милях отсюда? Больше двадцати пяти лет минуло с тех пор, как она впервые приехала учиться в Брайтон; сначала влюбилась в этот приморский город, а потом и в Саймона, и так здесь и осталась…

Карен ненадолго останавливается вдохнуть свежего воздуха и оглядеться по сторонам, как советовала Бет.

На востоке возвышается гряда Моллинг-даун, на фоне ее меловых скал обшитые вагонкой дома вдоль реки Уз выглядят карликами; на западе видны лесные насаждения; прямо перед Карен – заросли тростника. Эта весна была очень холодной, серой. Солнце появлялось редко, и зиме все никак не наступал конец. Но сегодня такое чувство, что все вот-вот переменится: поют птицы, на деревьях начали проклевываться листочки, люди катаются на велосипедах, гуляют с детьми.